Фрея, по обыкновению дрожа от холода, втянула руки в рукава свитера и опасливо огляделась в интимном больничном полумраке, нарушенным лишь теплыми кружками света нескольких прикроватных ламп. Все койки госпиталя были пусты, за исключением двух. Одна принадлежала Уизли, другую - против него, вторую у входа – занимала однокурсница Фреи – Алисия, свалившаяся прошлым вечером с неподдающейся диагностике болезнью. Но койка Джорджа была пуста, хотя небрежно откинутое одеяло сообщало о том, что Уизли еще совсем недавно ее занимал и исчез с дерзостью рецидивиста. Кинон задумчиво пожала плечами и подошла к кровати Алисии, думая, как это, должно быть, скверно – заболеть накануне Рождества.
Неожиданно смутное ощущение второго человека в комнате, помимо спящей Алисии, взволновало Фрею. Знакомый голос, резко прорвавшийся в ее сознание, произнёс среди ничем не нарушенной больничной тишины:
- Нельзя смотреть на людей, когда они спят. Они могут оказаться нервными и проснуться.
Девушка обернулась.
За ее спиной стоял Джордж, облаченный в джинсы и вязаный бежевый свитер.
- Почему ты не в постели? – грозным шепотом осведомилась Фрея, опасливо оглядевшись по сторонам.
- Тот же вопрос, староста, - осадил озорник. – Ладно, пошли, - с этими словами Джордж увлек старосту за собой, и они проскользнули в сторону коридора. Он повел ее в обход, сквозь полые стены и портреты, подбирая к ним пароли, которые, возможно, были известны только ему.
- Куда ты меня ведешь?
- В Дом терпимости, - не оборачиваясь, ответил Уизли.
- Сейчас не лучшее время для визитов в кабинет Амбридж, - парировала Кинон.
- Почему ты так долго? – резко сменил тему Джордж.
- Не хотела наткнуться на патруль Малфоя.
- Зато честно.
«Значит, этот наглец меня поджидал!» - негодовала Фрея.
- Вот, значит, какое у тебя представление о моем моральном облике!
Джордж резко остановился на винтовой лестнице и обернулся, возвышаясь над своей спутницей на две ступеньки. Он не выпускал ее руки и притянул девушку ближе.
- Но ты ведь пришла, - ответил он, косо взглянув на нее.
Староста фыркнула в ответ.
- Ты обиделась?
- Нет.
- О, да брось! Я вижу, что да. У тебя щеки под цвет моего галстука.
- У тебя нет галстука, - ядовито отозвалась Кинон.
- Зато у меня есть воображение, - в той же манере ответил Джордж и щелкнул подругу по носу.
Они продолжили движение наверх, пока не уперлись в низенькую деревянную дверцу на высоте трех ступенек. Уизли приоткрыл ее, вскарабкался сам, затем подал девушке руку, помогая ей взобраться следом.
- Кстати, говоря о Доме терпимости, я имел в виду немного другое, но все-таки не шутил, - провозгласил Джордж, по-хозяйски оглядев помещение. Он прошелся по комнате, собрал с пола несколько листков с конспектами и отрывками формул, рассовал их по папкам в приземистом аккуратном шкафчике, затерявшемся в углу среди перегонных кубов и вороха астрономических карт, и одним резким движением растянул в стороны массивные пыльные занавеси, прикрывавшие окна на противоположной стене.
Фрея обернулась, нерешительно оглядывая со всех сторон помещение, которое больше напоминало узкую оранжерею со стеклянным панорамным потолком и прозрачной передней стеной. Из-под сводов открывался прекрасный вид на небо и полный диск луны, улыбавшейся миру снегом.
- Это место когда-то было классом Астрономии, затем нашей с Фредом лабораторией с прекрасным видом на звезды (не без романтики, конечно), но потом нам стало тут тесно, и мы перебрались в Выручай-комнату. Мы называли это место Домом терпимости, потому что испытывали здесь свои изобретения. - объяснил он. Затем он поманил девушку ладонью, призывая подойти ближе к окну.
Фрея повиновалась, не сводя глаз с Джорджа. Он подвел ее к стеклам витрины. Девушка вгляделась в сумеречно освещенную башню, уголок которой захватывали окна, и обнаружила, что сбоку от крайнего стекла к слуховому окошку башни тянулась узкая каменная лесенка, запорошенная свежим снегом. Джордж проследил за ее взглядом, извлек из кармана палочку, и по ее взмаху стекло растворилось. Он протянул ей руку и, почувствовав приятную тяжесть предложенной ладошки, мягко сжал ее, увлекая девушку за собой. В носу резко защипало от мороза, а легкие сдавило от неожиданно попавшего в них ледяного воздуха. Фрея тихо кашлянула. Джордж выпустил ее руку из своей, прошел дальше по мостику и, опершись обоими локтями о каменные перила, остановился в десяти шагах от своей спутницы. Он, казалось, совсем не чувствовал холода, его лицо посерьезнело, он заметно напрягся, из его ноздрей вырывался густой прозрачный парок.
- Почему ты так долго пробыл в госпитале? – неожиданно спросила Фрея.
Она задумалась, поглядев вниз, в черную пустоту простиравшейся под ее ногами бездны и вспомнила, как увлеклась главой о дуэльных заклинаниях еще на четвертом курсе. В ней рассказывалось об имитации телесного контакта: прямой и косвенной. Прямая была опасней для оппонента, потому что в нее входили заклятья, нарушающие целостность оболочки. Мадам Помфри же в разговоре о поразившем Джорджа заклятье уклончиво ответила, что лечила его тем же, что обычно полагалось при глубоких ранениях, то есть при контакте с заклинаниями прямой имитации, угрожавших жизни. Но шрамы от всех указанных в книге заклятий это средство заживляло в худшем случае за пару дней, а Джордж пробыл в лазарете около недели. Шрамы на его лице почти затянулись, обещая через несколько дней исчезнуть вовсе, однако их недельное наличие заметно настораживало.
- Ты помнишь, как звучало заклятье?
Джордж молчал.
- А ты помнишь наш уговор? – не отрывая взгляда от густой темени бездны, отозвался он.
- Но я… я…
- Ну, давай, скажи, - обернулся Джордж, подбоченившись. Холод подстегивал его, они с Фрея с первой минуты встречи балансировали на грани скандала.
- Я переживаю за тебя.
- Дождался, наконец-то! – с сарказмом ответил Уизли. – Иди ко мне.
Его руки цепко обвились вокруг талии девушки, староста уперлась ему ладошками в грудь. Джордж почувствовал, как клокочет кровь в его теле, как теплом наполняются его руки и туловище, он передернулся от нахлынувшего головокружения и уткнулся губами в макушку девушки, ее волосы приятно защекотали его порозовевшую на морозе щеку. Он внезапно оглянулся в сторону, где кончались перила.
- Ты бы прыгнула?
- Куда?
- Вниз, - ответил он, сильнее прижимая ее к своей груди. – Если бы не осталось выбора.
- Нет, - ответила она, не раздумывая. – А ты?
- Не знаю, - неопределенно прошептал Джордж, потому что волнение и холод не позволяли ему говорить громко. Он наклонился к губам девушки. Почувствовав, как у него начинает кружиться голова, он отстранился, стараясь сконцентрировать взгляд, но ему это не удавалось.
- Я тебя люблю, - прошептал он, горячим дыханием коснувшись щеки Кинон. Она приподнялась на носках и поцеловала его в покрасневший на морозе кончик носа.
- Когда ты успел меня полюбить? - поинтересовалась Фрея.
- Пять минут назад, - улыбнулся ей Джордж. - Еще пять минут назад я не знал, что люблю тебя.
- И… как же ты узнал?
- Увидел, как тебе идет снег.
Сдерживая волнение, Фрея молчала. Но недолго.
- Вернемся внутрь? – прошептала она.
Снова вернувшись в тепло, они уселись на синем ковре перед стеклянным окном. Джордж взял ладошку Фреи и положил ее на свою руку.
- Ты такая маленькая, - тихо проговорил он, рассматривая ее ладонь.
- Это не я маленькая, это ты огромный, - смутившись, ответила Фрея. – Скажи, ты никогда не чувствовал, что готов разом все разорвать? Все, что связывало тебя с прошлым?
- Думаешь, что сейчас самое время что-то разорвать? - улыбнулся Джордж.