— Сочту за огромную честь, — с гордостью ответил Алексей, сначала пожав руку капитану Поскочину, а затем и лейтенанту Морозову.
Интуитивно он сразу же догадался, кто является первым заместителем лейтенанта, но в тот момент его это не огорчило.
— На сегодня вы можете быть свободны, гардемарин Сергеев-Ронский. Господин лейтенант покажет вам вашу каюту. А завтра утром уже на учения, вместе со всей командой. Понятно? — спросил капитан, обращаясь к гардемарину.
— Так точно, ваше высокоблагородие, — ответил гардемарин.
— А вы, лейтенант, вызовите ко мне советника артиллерийской экспедиции, а потом проверьте, как там идут дела у боцмана. И, пожалуй, всё на сегодня. Сразу после вечернего построения дадим отбой, — махнув рукой, сказал капитан лейтенанту.
— Слушаюсь, ваше высокоблагородие, — кратко ответил тот, и, поклонившись, вышел из капитанской каюты.
За ним, также поклонившись, последовал и Алексей.
Лейтенант показал ему гардемаринскую каюту на четверых человек, в которой как раз оставалось одно свободное место. Велел освоиться и расположиться. Потом ушёл по своим делам, оставив его в каюте.
Уже вечером, на построении, Алексей узнал, что после завтра их корабль выходит в боевой рейд к берегам Турции.
На утро, чуть свет, раздалась учебная тревога. Вскочив со своих спальных мест, под оголтелый звон судового колокола, матросы бросились к мачтам, артиллеристы к пушкам, солдаты к бортам, офицеры и нижние чины к своим служебным постам.
«Поднять якоря!», «Ставить паруса!» — отдал капитан свои первые команды. «Поднять якоря!», «Ставить паруса!» — во весь голос повторили два лейтенанта. «Поднять якоря!», «Ставить паруса!» — также во весь голос повторили четыре гардемарина Боцманматы бросились поднимать якоря, а большая часть матросов поспешила во вантам на реи. Развёрнутые паруса сразу же набрались ветром, и корабль сильно потянуло к выходу из бухты. «Убавить паруса!» — поступила следующая команда, и матросы на всех трёх мачтах зарифили брамсели, а также крюйсель, грот-марсель и фор-марсель, оставив лишь бизань, грот, фок и кливер на бушприте. «Противник по левому борту!» — крикнул смотрящий в подзорную трубу мичман. «Противник по левому борту!» — крикнули лейтенанты и за ними гардемарины. «Внимание на левый борт!» — тут же скомандовал капитан, «Внимание на левый борт!» — завторили подчинённые. Артиллеристы прильнули к орудиям, солдаты морской пехоты встали с ружьями на готове. «Вступить в бой с неприятелем!» — скомандовал капитан, дождавшись пока мнимый противник не подойдёт на достаточное расстояние. «Вступить в бой с неприятелем!» — повторили его команду лейтенанты и гардемарины. С левого борта с оглушительными раскатами стали работать орудия, а чуть позже к ним присоединились ружейные залпы морских пехотинцев. Главным и единственным отличием этой учебной стрельбы от реального боя было то, что как пушки, так и ружья, били лишь пороховыми залпами, без ядер и пуль. Спустя около получаса беспрерывной пальбы последовала команда «Отбой». Затем снова всё повторили, и так, с различными вариациями, шесть раз за день, сделав лишь короткий перерыв на обед.
Вечером, после короткого десятиминутного перерыва, последовало генеральное построение.
По правую сторону первыми стали линейные офицеры- второй лейтенант, мичман и четыре гардемарина. За ними стали штаб-офицеры от артиллерии и штаб-офицеры морской солдатской команды, и следом обер-офицеры от той же артиллерии и обер-офицеры от той же морской солдатской команды Как офицеры, так и рядовые от солдат были облачены в зелёные мундиры пеших войск и всем своим видом и обмундированием походили на сухопутную инфантерию. Дальше стояли унтер-офицерские чины и специалисты. Из них же первыми были штурман, бортовой лекарь, казначей и иеромонах-капеллан. За ними шли кондукторские чины: боцман, тиммерман, подштурманы, старшие рулевые, боцманматы и помощники лекаря Последними с правой стороны стояли разного рода специалисты, как то парусный мастер, канатный мастер, оружейный мастер, конопатчик, бондарь и судовой преподаватель. Напротив них слева, в несколько плотных шеренг, стояли рядовые морской солдатской команды, с набелёнными волосами, в зелёных мундирах, чёрных гетрах и треуголках с белым бордюром, матросы; в грубых стёганых тельниках, высоких чёрных сапогах и круглых чёрных шапках с высокой круглой тульей, и рядовые канониры, одетые почти также как и матросы.