Их ожидали весьма расстроенная Ева и не менее расстроенный, с уныло повисшим носом, Иван-Абрам.
– Представляете, на секунду отошёл – нарвать букетик цветов, и вдруг «ба-бах!», – Слюсар показал ружьё. Оно было совершенно испорчено: приклад расколот, а стволы выглядели так, словно по ним кто-то долбил тяжёлым камнем. – Счастье ещё, Ева Конрадовна не пострадала!
– Оно само выстрелило! – Ева подняла на мужа совершенно невинные глаза. – Из-за этого я испугалась и выронила ружьё. А оно упало вниз, как это по-русски, в ов-раг. И сломалось…
Позже, оставшись наедине с семьёй, Герман спросил:
– Что это на тебя нашло, Ева? Ведь ты всегда ненавидела охоту.
– Охоту и охотников! – подтвердила красавица. – А этот бородатый убийца несчастных бай-ба-ков оказался настолько глуп, что вначале показал, где он расставил ловушки – шты-ри, так он их назвал, а потом отдал мне ружьё и ушёл за цветами.
– В душистую прерию?! – подмигнул Герман.
– Да! – подтвердила Ева. – Ночью я тоже пойду в прерию. Хочу разобраться с ловушками.
– Я с тобой, мама! – твёрдо заявила Елена и вопросительно посмотрела на отца. – А ты пойдёшь?
– Куда деваться, – развёл руками Герман. – Ведь мы же – семья!