– Но ты не будь таким жестоким…
Окончание командирской фразы, подхваченное весёлым эхом, донеслось уже из-под земли:
– ... Мой нежный друг, если можешь, прости.
Ко всеобщей радости, в канализационном коллекторе было сухо, вот только глаза нещадно слезились от зловония. Один из разведчиков, Нестеров, включил фонарик, и на него тут же зашикал Артюхов:
– Потушите, а вдруг там немцы…
– А чего им там делать, немцам? – удивился Нестеров. – Ентого смрадного духа человек долго выдерживать не сможет – задохнётся. Потому, туточки всё заминировали, и ушли, куды подальше. Оно ничего, мы сейчас…
Сапёр протиснулся вперёд, передал товарищам свой тяжёлый «Дегтярь», и медленно пошёл вперёд, светя под ноги.
Первая мина обнаружилась метров через двадцать.
– Глянь-ка, лягушечка с натяжным взрывателем, – обрадовался сапёр. – На кой тебя тут оставили, красотка, любой же заметит? Видно, фриц неопытный был, или спешил поскорее убраться… А может, как раз наоборот, схитрить решил немчик?
Луч фонарика метнулся дальше и через пару шагов высветил стоячую воду, где плавал разный мусор.
– Понятно, – вздохнул сапёр. – Хитрый немчик! Решил, мол, русские мину увидят, обрадуются и дальше без страху полезут… Абраша, мил человек, посвети мне!
Он, не торопясь, снял «красотку-лягушку», также не торопясь засунул её себе в рюкзак, затем прошёл вперёд и, нагнувшись, погрузил руки в тёмную вонючую воду.
Оставаясь в неудобной согбенной позе, Нестеров шаг за шагом осторожно ощупывал пространство впереди себя, а Иван-Абрам светил фонарём из-за его плеча. Наконец, сапёр испустил облегчённый вздох и замер. Несколько минут он оставался неподвижным, затем с плеском выпрямился и предъявил свои находки: правая рука сжимала взрыватель, левая – саму мину. Буквально через пару-тройку шагов попалась ещё одна лягушка, но и она вскоре последовала за своей товаркой – как рыба в садок, угодила в объёмистый рюкзак Нестерова.
Герман обратил внимание, что в воде плавает множество одинаковых бумажек. Задержав на одной из них луч фонаря, он стал читать: «Бойцы! Железное кольцо немецких войск и их союзников сжимается всё крепче и крепче. У вас не хватает боеприпасов и продовольствия. Ваше бездарное командование завело вас в ловушку! Не идите на верную смерть, сохраните ваши жизни для ваших семей и для вашей Родины. У вас есть выход: перейти к немцам!
– А-а, гитлеровская листовка, – сказал с ненавистью Никольский. – Хитро составлена: там, в нижней части, целый пропуск есть, мол, бери, воин Красной Армии, в руку этот листок, поднимай высоко над головой и иди, сдавайся. И что обидно, подобная отрава действует на людей! С месяц назад, ещё на подступах к городу, целый взвод решил сдаться. Представляете? Помню, бегут, суки, навстречу вражеским танкам, над головой листовки держат, а ребята из заградотряда по ним из пулемётов… Всех бы положили, так фрицы своими танками начали эту мразь прикрывать – бортами загораживать… Вот где идеологическая диверсия!
Больше в затопленной части коллектора мин не оказалось. Зато попалась другая страшная находка – изнасилованная и убитая молодая женщина. Видно, тело совсем недавно сбросили сверху, через открытую ливнёвку, и теперь оно медленно колыхалось в стоячей воде. Зрелище так тягостно повлияло на всех, что многоопытные разведчики чуть не прозевали опасность. Благо, Иван-Абрам спохватился и подал сигнал тушить фонари, прежде чем противник увидал идущий из-под земли свет. Сверху доносилась лающая немецкая печь:
– Artillerie ist bereit! Panzer ist bereit! Infanterie ist bereit![94]
Фитиль едва слышно прошептал на ухо Крыжановскому:
– Эта человеческая погань готовится к наступлению, думаю, удар придётся по нашей сорок второй бригаде… Послушайте, предлагаю одно маленькое дело: много времени оно не займёт – с полчасика, не больше. Дождёмся, когда основная фашистская банда схлынет… То есть, двинется на наших, а потом вы тут посидите, а я со своими хлопцами выйду на поверхность, да наведаюсь в логово этих бандитов, то есть – в их командный пункт… Чую, он здесь, поблизости…
Темнота не позволяла видеть жестов командира разведчиков, но Герман и без того не сомневался, что, говоря о бандитах, Фитиль имел в виду тех, кто надругался и убил лежащую тут, рядом, женщину.
Сверху донёсся рёв танковых двигателей.
– Не, я, конечно, понимаю – у нас задание, и можно вообще ни в какой командный пункт не ходить, а просто по рации навести на него нашу артиллерию, но и вы поймите – душа вся прямо кипит и клокочет, как штормовое море! – Уже в полный голос сказал Фитисов.