— Если бы это была одна из нас, Вилл, наверное, смогла бы помочь, — сказала она. — Потому что процессы в мозгу, как правило, связаны с электричеством.
Хромоногая пришла в недоумение.
— „Лектричество“? Название действительно подходит для чужеземной магии.
— Ну… Вилл в этом настоящий мастер. Но сейчас…
— Да, она не может помочь себе сама. Так что мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы поддержать ее. Думаю, у меня в запасе есть кое-что…
— Магия? — спросила Корнелия, пристально глядя на женщину. Та только рассмеялась.
— Нет. Травы, пар и заботливые руки. Чаще всего это срабатывает. И иногда это действительно похоже на магию…
Она повернулась к всаднику, которому Когтерукий велел присматривать за Вилл — только неясно для чего, чтобы охранять ее или следить, чтоб не сбежала.
— Принеси мне большой котел снега, — скомандовала она, и всадник подчинился без возражений.
„Странно, — подумала Тарани. — Хромоногая так непохожа на Когтерукого. Сухонькая пожилая женщина, едва доходящая ему до груди.
Казалось бы, в этом мире, где вождей выбирают по принципу „кто поднимет самый тяжелый камень“, ее должны считать пустым местом. Однако когда она сказала: „Иди!“, всадник пошел“.
Хромоногая откинула одеяла, которыми была накрыта Вилл, и принялась аккуратно растирать ее шею, плечи и лицо. Ее морщинистые натруженные руки круговыми движениями массировали одну точку, потом перемещались на новое место.
— Ой! — воскликнула Хай Лин. — Это очень похоже на то, что делала моя бабушка!
— Вижу, твоя бабушка — мудрая женщина, — улыбнулась Хромоногая.
— Да… она очень мудрая. — На лице Хай Лин отразилась тень тревоги, и Тарани поспешила успокаивающе пожать подруге руку. Она догадалась, о чем та думала. Бабушка Хай Лин была теперь в Кондракаре, она занимала там почетное место, которое заслужила за долгие годы службы Стражницей. Но если они, чародейки, провалят свое задание… если Горгону удастся задуманное… тогда падет даже нерушимый оплот Кондракара. И что станется с его обитателями?
— Очнись, Вилл! — пылко прошептала Хай Лин. — Ты так нужна нам!
На секунду ей показалось, что выражение бледного лица Вилл изменилось.
Но тут вернулся всадник и принялся громко топать, стряхивая с ног снег. И когда Хай Лин снова взглянула на Вилл, та по-прежнему лежала неподвижно, как статуя.
— Повесь котел над очагом, — приказала Хромоногая. — Пусть вода вскипит.
Всадник собрался было исполнить приказ, но Тарани остановила его.
— Ну, с этим-то я и сама справлюсь, — сказала она и одним прикосновением пальца обратила снег в воду. Еще через секунду от котла повалил пар. — Этого достаточно? Если надо, я могу сделать погорячее.
Рубин ошеломленно уставилась на котел.
— Ну… — протянула она, — наверное…
Всадник тоже вытаращился на воду, потом бросил испуганный взгляд на Тарани.
— Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — пробормотал он. — Тут и так слишком много народу…
Хромоногая пришла в себя и издала ехидный смешок.
— Да, подожди снаружи. А если замерзнешь, отправляйся в зал. Мы тут сами управимся.
Всадник торопливо выскользнул на улицу, громко хлопнув дверью.
— Ты его напугала, юная волшебница, — сказала женщина.
— Но вы-то не испугались?
— Я прожила долгую жизнь, и на своем веку повидала немало необычных людей. Возможно, ты самая странная из всех, дитя мое. Но у тебя доброе сердце, и, думаю, мне глупо тебя бояться.
Женщина сняла с пояса мешочек, порылась в нем и вытащила какие-то сушеные травы.
— Вот это должно подойти, — пробормотала она и насыпала в дымящийся котел зеленоватого порошка. — Так, теперь поставим это сюда, поближе к ее голове. Она должна подышать паром.
Комнату быстро наполнил резкий, но приятный запах. „Чем-то похоже на мятные пастилки, — подумала Тарани. — Или на эвкалиптовые леденцы, которые мама давала мне от простуды“.
Щеки Вилл слегка порозовели, и дыхание стало более размеренным.
— Вилл? — нерешительно произнесла Корнелия. — Ты нас слышишь?
Ответа не последовало. Но тут вдруг Вилл вздохнула и слабо дернула головой.
— Сработало! — торжествующе вскричала Тарани. — И правда сработало!
Но больше ничего не происходило. Вилл не открывала глаз и больше не шевелилась. Цвет ее лица стал более естественным, однако она никак не приходила в себя.
— Дайте ей немного времени, — сказала Хромоногая. — Все, что ей нужно, это время. Ей уже получше, а завтра станет еще лучше.