Кошка выпала у меня из рук.
Я отшатнулся, глядя… глядя на нечто невозможное.
— Не-е-е-е-ет! — завопил я. — Нет! Не может этого быть. Не верю!
Я потрясенно уставился на кошачий хвост. На клок шерсти, выдранный на хвосте.
Я вспомнил, как жевательная резинка Аманды застряла в хвосте первой Беллы. Аманде тогда пришлось вырезать жвачку ножницами.
У первой Беллы осталась круглая проплешина на хвосте.
Но та Белла была мертва.
Тогда почему у этой кошки на хвосте такая же проплешина, на том же самом месте?
Глядя на розовый кружок кожи, я почувствовал, как по спине пробежала ледяная дрожь.
— Это… это невозможно, — пробормотал я. — Ни за что…
Кошка подняла голову и смотрела на меня горящими желтыми глазами.
Это не может быть та же самая кошка, думал я, глядя на нее. Но она очень похожа на первую Беллу. И шерсть отсутствует на том же самом месте… ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
Это было уж слишком. Неожиданно я понял, что нужно делать.
Белла последовала за мной, когда я начал обыскивать дом. Я открывал дверцы шкафов. Искал под кроватями и за диванами.
Наконец, я нашел то, что искал. Переноска для кошек лежала в бельевом шкафу.
Я вытащил ее и развернул. Открыл холстяную дверку и поставил переноску на пол.
— Давай, Белла, — сказал я, указывая на переноску. — Залезай. Вперед.
К моему удивлению, она шагнула прямо в переноску. Я тут же схватил ее и запер за нею дверку. В темноте переноски ее глаза светились, точно два светлячка.
Я оттащил переноску к входной двери. Поставил на пол. Мне совершенно не хотелось делать это в одиночку.
Я достал телефон и попытался дозвониться до Аманды. Гудок следовал за гудком. Наконец, меня переключило на голосовую почту.
— Ничего страшного, — сказал я. И повесил трубку.
Ладно. Сам справлюсь. Не хочу ждать. Я знал, что должен это сделать.
Я дотащил переноску до автобусной остановки. Белла внутри вела себя очень спокойно.
Я заглянул в переноску. Кошка свернулась в тугой клубок, обвив хвостом ноги.
— Хорошо, — пробормотал я, чувствуя облегчение от того, что она не доставляет мне хлопот. Не кричит, не шипит, не царапает стенки переноски.
Возвращаться в «Кошачий рай» было достаточно рискованно.
Я понимал, что Лу и другие работники магазина злы, как черти. Я полагал, что они до сих пор ищут меня.
Я готов встретиться с ними. Я нарушил закон. Я украл кошку. Я заслужил неприятностей.
Оставалось только надеяться, что они не позвонят в полицию.
Поездка на автобусе выдалась долгой. Я сидел на заднем сиденье с переноской на коленях. Бела не поднимала головы. Переноска, казалось, становилась все тяжелее и тяжелее.
Водитель автобуса затеял перебранку с водителем красного внедорожника. Он остановил автобус и выпрыгнул, не переставая орать.
Я хотел только, чтобы этот день закончился. Водители сигналили. Люди кричали. Наконец, водитель забрался на свое место, и автобус снова поехал.
К тому времени, как я добрался до «Кошачьего рая», солнце почти зашло. Мое сердце заколотилось, когда я пересек парковку.
Мужчина в джинсовом рабочем комбинезоне вышел из магазина, волоча огромный красный мешок кошачьего наполнителя для туалета. Он водрузил его в кузов грузовика и повернулся ко мне.
— Что там у тебя, сынок? Кошка?
Я поднял переноску.
— Да. Я возвращаю ее, — сказал я.
Он забрался в кабину. Я был рад, что он не захотел посмотреть на кошку и не стал задавать лишних вопросов.
Я подошел ко входу. Вывеска на двери гласила: «2 за 1 распродажа». Это что, две кошки по цене одной?
Стеклянные двери открылись. Я сделал глубокий вдох и шагнул внутрь.
Лимонный запах освежителя воздуха и наполнителей приветствовал меня.
Я услышал кошачий вой. К нему присоединились еще несколько кошек.
Стоя у входа, я не сразу пришел в себя.
И тут я вздрогнул, когда кошки вдруг словно обезумели.
Магазин резко ожил. Сотни и сотни кошек завыли, заголосили. Звук нарастал — сплошная стена воплей и гневных завываний.
Я посмотрел на первый ряд клеток. Кошки с криком бросались на прутья. Впивались когтями в стены и потолки клеток. В буквальном смысле лезли на стенки. Бросались на дверцы, пытаясь вырваться.
Я отшатнулся спиной к стене.
Выронив переноску, я зажал уши, спасаясь от оглушительных воплей и криков.
«Неужели это из-за меня?» — спрашивал я себя.
Неужели это из-за меня они так разбушевались?
У меня не было времени над этим думать.