Из предыдущих путешествий Тавернье привез во Францию достаточно алмазов, чтобы получить титул баронета от Людовика, но только в его последнюю поездку Аурангзеб наконец разрешил Тавернье увидеть свою личную коллекцию. «В первый день ноября 1665 года, – писал Жан-Батист, – я пошел во дворец, чтобы попрощаться с императором, но тот сказал, что не хочет, чтобы я уезжал, пока не увижу его драгоценные камни и не стану свидетелем его галантности»[73].
Вскоре после этой встречи Тавернье вызвали во дворец, где он поклонился императору, и француза ввели в небольшое помещение в пределах видимости Диван-и-Кхаса.
«Я обнаружил там Акил-хана, начальника сокровищницы, который, увидев нас, повелел четырем императорским евнухам принести драгоценности. Их принесли на двух больших деревянных подносах, покрытых сусальным золотом и кусками ткани, сделанными специально для этого случая, одна из них – из красного, другая – из зеленого бархата. После этого с подносов сняли покрывала и три раза пересчитали все вещи, а три писаря, также присутствовавшие, подготовили список. Ибо индийцы совершают все осторожно и хладнокровно, а если замечают, что кто-то действует в спешке или раздражен, то молча смотрят и смеются, как над дураком»[74].
Среди камней, показанных Тавернье в тот день, был огромный камень, который он называет алмазом «Великий Могол» и который, как он утверждал, Шах-Джахану дал Мир Джумла: «Первой вещью, переданной Акил-ханом (главным хранителем королевских драгоценностей) в мои руки, был огромный бриллиант огранки «роза» – круглый и очень высокий с одной стороны. На нижнем краю есть небольшая трещина и маленький изъян в ней. Его чистота отлична, и весит камень 286 (метрических) карат». Француз также упоминает, что камень плохо переогранили с тех пор, как Мир Джумла подарил его новому хозяину, и из-за некомпетентности человека, который этим занимался, Ортензио Борджио[75], алмаз потерял бо́льшую часть своего первоначального выдающегося размера. Тавернье видел и два других великих бриллианта, один из которых был плоским розовым камнем в огранке «стол», который он называет Большой Стол. Судя по рисунку Тавернье, из этого алмаза был изготовлен камень Дерианур, находящийся сейчас в Тегеране[76].
Был ли алмаз Великий Могол Кох-и-Нуром? В XIX веке так и предполагали, но большинство современных ученых убеждены, что Великий Могол на самом деле – Орлов, который более высоким и закругленным куполом напоминает эскиз Тавернье, запечатлевший Великого Могола. Кроме того, Орлов и Великий Могол имеют один и тот же тип огранки, тот же рисунок граней[77]. Никакие другие драгоценные камни, увиденные Тавернье, не напоминают Кох-и-Нур.
Как могло получиться, что Тавернье не смог увидеть Кох-и-Нур, если император прямо дал ему разрешение увидеть свои величайшие драгоценные камни? Есть два варианта. Первый – что Кох-и-Нур в это время еще находился в коллекции Шах-Джахана, остававшегося в 1665 году под домашним арестом в Красном форте Агры. Из нескольких источников, включая Мануччи и «Шах-Джахан-наме», известно: свергнутый император не передавал всю личную коллекцию алмазов сыну-узурпатору; в действительности Аурангзеб получил в свои руки любимые камни Шах-Джахана лишь после его смерти.
Однако вероятней следующее: если верить показаниям Марви, очевидца захвата Надир-шахом Павлиньего трона в 1750 году, Кох-и-Нура не было в императорской казне, поскольку его изъяли до того, как ее смог вблизи рассмотреть Тавернье. Камень сиял на вершине Павлиньего трона, прикрепленный к голове одного из павлинов, венчающих его. Конечно, Тавернье видел Павлиний трон и описывал алмазы, его украшающие, издалека, но, похоже, ему не удалось подойти достаточно близко, чтобы он смог увидеть колоссальный размер драгоценных камней на верхушке.
Был ли Кох-и-Нур алмазом Бабура? По весу – примерно да, и это выглядит в целом как наиболее правдоподобная и, безусловно, самая соблазнительная теория происхождения Кох-и-Нура. Впрочем, учитывая отсутствие полного описания алмаза Бабура или записей о том, как именно он попал из Декана в сокровищницу Моголов, пока не появятся новые доказательства из каких-либо позабытых персидских источников, тайна будет оставаться нераскрытой. К сожалению, мы не знаем в точности происхождение Кох-и-Нура и не располагаем достоверной информацией о том, когда, как и где он попал в руки Моголов. Мы только знаем наверняка, как они его утратили.
75
Ортензио Борджио – огранщик драгоценных камней, родом из Венеции. После того как Борджио испортил камень (из 793 карат осталось 186), Шах-Джахан намеревался его казнить, но затем помиловал, взыскав 10 тысяч рупий за неудачную работу.
76
Balfour,