Уйдет всё то, чем мы сейчас богаты —
Деревни, золоченые палаты,
Имущество, что скоплено годами,
Возьмет наследник жадными руками.
Богат ли ты и знатного ль ты рода,
Свободен ты иль раб — всё нет исхода.
Ты обречен. Едва наступят сроки,
Смерть скажет: «Собирайся в путь далекий!»
ПЕСНЯ XII
Сомнений в этом нет, да, дважды нет сомнений.
Здесь добродетели завидуют всегда,
И зависть по пятам за ней, подобно тени,
Готова следовать хоть долгие года.
Пред добродетелью не поднимает взгляда,
Боится, что ее опередит другой
И ближним приписать те недостатки рада,
Которые давно ей свойственны самой.
Но тот, кто жить привык для общего всем дела,
Пусть будет тверд душой! — ему не повредят.
И может продолжать он путь достойный смело,
Когда завистники свой, извергают яд.
Для добродетели от злобы нет урона,
Наград и почестей людских не нужно ей.
Она сама себе — награда, оборона
И самой сущностью всегда сильна своей.
А если в рай тому указана дорога,
Кто любит родину, — мы знаем наперед,
Что зависть у него отнять не в силах много,
Что добродетели сужден в веках почет.
ПЕСНЯ XIV
Владетели богатств, вы всех сильней.
Ревнители людского совершенства,
К вам обращаюсь, пастыри людей.
Над божьим стадом вам дано главенство.
И помнить вы всегда должны о том,
Что на земле посланники вы бога,
Что не о благе вам пещись своем,
А обо всех, чья жизнь еще убога.
Себе людской вы подчинили род,
Но и над вами бог стал господином,
Которому дадите вы отчет,—
Да судит вас судом, для всех единым!
Он суд ведет с бесстрастьем на лице.
Будь ты слугой иль графом по названью,
В сермяге ль ты иль в золотом венце —
За грех свой обречен ты наказанью.
Когда грешу, спокоен я всегда:
Сам за себя отвечу без коварства.
А грех владыки губит города,
Обширные уничтожает царства.
ПЕСНЯ XV
Делит время Феб порою
Между лютней и стрелою.
Не всегда и Марс воюет —
Он порой в сетях горюет.
Не всегда и град летучий
Из нависшей хлещет тучи.
Злую темень с небосвода
Сгонит ясная погода.
Человеку тоже надо,
Чтоб сошла с души досада,
Чтобы сбросить гнет печали,
Чтобы дни счастливей стали.
Всё, что душу угнетало,
Уж давно прошедшим стало.
То, что будет, что настанет,
Всё в руках судьбы, в тумане.
Хватит нам забот докучных —
Повседневных, мелких, скучных.
На судьбу лишь полагайся
И достойно жить старайся.
Жизнь ведя разумно эту,
Следуй мудрому совету,
Чтоб задолго до могилы
Не растратить жизни силы.
ПЕСНЯ XVI
К чему пиры, где ты сидишь, блистая,
К чему в домах обивка золотая?
Нет, роза, хоть красавица она,
Мне не нужна.
Мне мята средь цветов всего милее,
Друзей кружок всех пиршеств веселее,
Там с шутками проводим мы досуг,
Там лютни звук.
О лютня, ты — веселье, развлеченье,
О лютня, ты — в печали утешенье,
Смягчаешь сердце ты богам порой
Своей игрой.
ПЕСНЯ XVII
Нет, этот мир доверья не достоин.
Не может быть за счастье в нем спокоен,
Хотя б на миг, разумный человек, —
Настолько переменчивым стал век.
Что в жизни не обманет веру нашу?
Едва вином наполненную чашу
Ты поднести к губам своим готов,
Толкнут тебя — и ты уж без зубов.[26]
Всегда в движенье беспокойном море.
Зыбь легкая на нем сейчас, но вскоре
Оно поднимет грозные бока,
И пенный вал хлестнет под облака.
Мой компас — добродетель. Воздержанье —
Моей магнитной стрелки указанье.
Пусть чудищами мне грозит Протей,
С пути он не свернет ладьи моей!
ПЕСНЯ XVIII
О, сладостная лира Амфиона!
Разбросанные камни ты со склона
Собрала в груду, чтоб взнеслись надменно
Крутого града стены.
Доныне не известная для мира,
Теперь везде прославлена ты, лира.
Спой песню, чтоб звучала в полной силе,
Жестокой Богумиле!
вернуться
26
Эта строфа находится в прямой связи с пословицей древних: «многое может совершиться между устами и краем кубка» (у древних римлян: «inter os et offam»), что иллюстрирует сцена из «Одиссеи»; Антиной был поражен стрелой Одиссея в тот момент, когда он подносил к губам чашу с вином (Одиссея, песня XXII).