Она буквально повисла на мне.
– М-мы н-не м-можем.
– Хочешь сделать ему больно?
– Да, – выдохнула она.
– Дракон, – окликнул я его, – принеси мне свой нож.
Его глаза блестели от любопытства, когда он протянул мне нож рукояткой вперед. Я передал его Хэдли. Обхватив подбородок, испачканный слюной и спермой, я восхитился чертами ее лица. Из карих глаз Хэдли больше не текли слезы. Нет, теперь ее радужки поблескивали от ненависти и жажды насилия.
– Ты слеп, – проревел Дженворт. – Даже не видишь всей картины. Ты проиграл, старик. Ты не на вершине всего этого дерьма, как тебе кажется. Там сижу я, потому что понял правила игры. А ты никчемный неудачник.
– Болтай дальше, – предложил я ему.
Дженворт усмехнулся.
– В твои ряды затесались крысы. Одну из них я легко вычислил, пока ты сидел, запихнув палец в задницу.
Я напрягся и посмотрел на Фильтра, выражение его лица было непроницаемым. Когда Дженворт бросил понимающий взгляд на Дракона, я напрягся. Только не Дракон. Тот ему улыбнулся: мрачно, зло и насмешливо. Дракон мог бы стать злодеем любой сказки, которую читали каждому из нас в детстве. Но он был драконом, а не крысой.
– Было бы весело играть с тобой в детектива, – пробормотал я, – но я не в настроении для игр. А вот для пыток и боли оно самое подходящее. Заставь его страдать, малышка.
Хэдли отстранилась, слегка покачнувшись, а затем направилась к Мэррону. На бойне стало невероятно тихо, когда моя девочка остановилась возле отца с ножом в руке, словно вышла прямо из кошмарного сна.
– Хэдли, милая... – начал Дженворт.
Но он замолчал, когда она с размаху рассекла ему щеку. Он вскрикнул, а потом заговорил со скоростью буквально мили в минуту, моля ее о пощаде. Выпрашивая. Обещая все на свете.
– Это было несчастным случаем, – простонал он, когда Хэдли провела лезвием по его горлу, но недостаточно глубоко, чтобы достать до каких-либо вен. – Ты должна мне поверить. Я был так опечален смертью твоей матери. Ты так похожа на нее. А потом...
Хэдли вонзила нож прямо ему в рот. Тонкое лезвие пронзило язык. Брызнула кровь, еще сильнее пачкая мою малышку. Громко закричав, она рванула нож так, что часть языка Мэррона отлетела.
Все неподвижно стояли, наблюдая, как Хэдли сходила с ума. Нож был довольно коротким, так что, вероятно, она не убьет его, но боли доставит великое множество. После пятидесяти ударов ножом я сбился со счета. Грудь. Лицо. Плечи. Шея. Живот. Бедра. Член. Член. Член. Член. В груди поднялась гордость, когда Хэдли стала калечить его достоинство за то, что использовал его против нее. Дженворт превратился в кровавое месиво. Он стонал и молил дочь остановиться. Я подумал, что она продолжила бы свое занятие, если бы у нее остались силы, однако Хэдли споткнулась о матрас и упала на него.
Я подошел к Дженворту, любуясь ее работой. Я знал, что это чертовски больно.
– Отрежь ему яйца, – сказал я Дракону, кинув ему свой нож. – Заставь его сожрать их.
Пока Дракон стал с упоением стягивать с Мэррона штаны, я опустился на колени рядом с Хэдли и развернул малышку так, чтобы она видела, что делали с ее отцом. А потом прилег рядом, прижав к своей груди и даря, тем самым, ощущение безопасности.
Дракон схватил яйца Дженворта и стал срезать тонкую чувствительную плоть, удерживавшую их на теле. Хэдли снова едва не вырвало, когда Дракон стал заталкивать окровавленные волосатые яйца ему в рот. Использовав рукоятку моего ножа, Дракон пропихнул ему их прямо в глотку. И прежде чем Дженворт даже попытался их выплюнуть, Пэйн замотал ему рот скотчем, совсем как Патнэму раньше.
Я наблюдал, как все мои люди выбивали из Дженворта дерьмо. Пинали. Насмехались. Мучали. Как бы мне не хотелось заставить его страдать от собственной руки, я предпочел опустить ее туда, куда мне больше всего сейчас хотелось. Я положил ладонь на обнаженный живот Хэдли, пробравшись под толстовку. Мне хотелось защищать и оберегать.
«Мое».
Хэдли стала моей.
Она и наш ребенок.
И ничто больше не сможет это изменить. Я не позволю кому-либо снова отнять у меня семью.
На этот раз кресло с практически мертвым Дженвортом подтащили к огню Дракон и Фильтр. Патнэм уже обуглился и дымился. Они забросили его рядом, чтобы он тоже смог сгореть заживо в те последние минуты его нелепой жизни. Когда крики Дженворта затихли, меня охватило умиротворение.
Все кончено.
Однако в следующий миг мир перевернулся с ног на голову, разверзнув врата ада, когда на бойню ворвалась Сторми.
– ФБР! Никому не двигаться!