- Вы тоже вчера звонили ему – тихо пробурчал я, продолжая прокручивать книгу вызовов. По началу, как только увидел этот номер, я задумался и ужаснулся, но уже через минуту, решил набрать. Ведь это единственный номер из списка контактов, который я знаю. Поставив палец на кнопку вызова – остановился. Что я ему скажу, кто это вообще такой, чем он мне поможет? – задумался я и убрал палец с кнопки вызова. А если по его вене я тут? Это же мой личный дилер, значит, он мог накачать меня чем угодно. Вновь перейдя к справочнику, и пролистав его вверх-вниз, я так и не смог найти никого из знакомых. В телефоне не было номеров типа мама или папа, так же не было произвольных этих местоимений. Были одни условные обозначения, которые отличались только цифрами в конце, все эти «др…, и пр…». Всего один номер был написан слитно, но отчетливо и доступно – АНЯМЕДПРЕПАРАТЫ. Было понятно, как зовут и чем занимается данный абонент, я решил набрать этот номер, может она узнает, поможет, или подскажет, как выйти из дурацкого состояния и покинуть стены квартиры. Какая-то радость, будто подарившая мне надежду, что нашел спасение или хоть объяснение происходящего вызывала улыбка, но ее прервал женский голос с четким напоминанием на разных языках, о том, что сумма на моем счету не достаточно для совершения звонка. Нужно звонить в полицию…. И что я им скажу? Два обдолбанных наркомана в неизвестной квартире…. Кинув телефон на пол, сел на диван к чернокожему парню. Он не то чтобы злобно, но обиженно смотрел на меня, исподлобья.
- Кто ты? Где мы? Ты мне хоть что-то сказать можешь? – поинтересовался я, вглядываясь в его грустные, красные глаза.
- Fuck you! You меня ударил, а теперь спрашиваешь вопросы, делаешь вид, что не знаешь me… Fuck you… matherfucker… - ответил мне парень и отвернулся.
- Не расстраивайся, кошмарный-Марвин… - еле слышно, сказал я. Человек, промолвил что-то похожее на «what?» но так и не обернулся.
- Эй, клоун…, ты меня слышишь? – взяв за плечи и потрусив, насколько хватило сил, спросил я. Парень отключился, залип, вырубился…, просто болтался в моих руках как кукла. Любая попытка привести его в себя ни к чему не приводила. Я, поднимал его, он падал на кровать. Мне нужно было услышать ответы, хоть на некоторые вопросы. Он реально знал, что произошло, и возможно, как мы тут оказались. Принимая последние, отчаянные, попытки легко ударил его ладонью по лицу. Парень поднял голову. Неловкое молчание. Не знаю, что еще сказать и что спросить, сижу и смотрю в свое отражение, его стеклянных глаз. Кто он такой, друг или враг? Да откуда у меня такие друзья…, но и врагом он быть не может, слишком уж ничтожный тип. Вглядываясь в его стеклянные глаза, вижу грусть и не понимание происходящего, сейчас он находится в состоянии овоща…, или кайфа. Если взять во внимание обстановку как полную мерзкую клоаку в целом, то парня (и меня скорее всего), можно легко вписать в эту ничтожную часть интерьера. Держа его за плечи, продолжал вглядываться в глубоко впавшие глаза, залитые краснотой лопнувших сосудов и большими фиолетовыми мешковатыми кругами под ними, что ярко выделялись на его черной коже, он был похож на умирающую от старости собаку, с которой ты прожил всю жизнь. Глаза были открыты, но смотрел он сквозь меня, пространство и время.
- What…, what you want? – заикаясь и еле открывая рот, спросил парень.
- А-а-а…, б…, - закричал я, подпрыгнув на месте, отпустил его плечи. Он упал на кровать. Кряхтел несколько минут, может меньше, повернулся ко мне, аккуратно лег, подперев голову рукой, упершись локтем в подушку.
- Why do you всегда кричишь? – громко с интонацией американских RAPеров, спросил он.
- Это…, ну, думал ты того…, умер…. – попробовал оправдаться я, - Испугался…. Убрав руку из-под головы, он уткнулся лицом в подушку, секунду молчал, а после принялся громко смеяться.
- Эй! Скажи, хоть, как тебя зовут…, если мы коллеги по несчастью, я должен знать, как обращаться к тебе… – спросил я, и добавил: – людоед комнатный. Он оторвал лицо от подушки, уже не смеялся, но продолжал растекаться в улыбке. Наблюдая на его лице некое недоумение, видел, как три морщины на лбу построились в вопросительные знаки, я продолжил вопрос: - ты меня понимаешь?