Наблюдая за тем, как дети бегают с собаками, Игорь говорит:
— Они очень счастливы.
Оба мальчика, замечает Коко, унаследовали светлые волосы и короткие ресницы матери, в то время как девочки — темноволосые и похожи на Игоря. Когда Коко пытается заговорить с Федором, тот от смущения отбегает, но потом вместе с остальными детьми активно включается в игру, которую предлагает Коко.
— У них все будет хорошо, — улыбается Коко.
Шофер и Жозеф разгружают машину, переносят багаж.
Обернувшись к Игорю, Коко говорит:
— Пойдемте, я покажу вам дом.
В вилле несколько спален и ванных комнат. Стены выкрашены бежевой краской, потолки и перемычки над окнами — черной. Каждая комната украшена белыми цветами.
Коко ведет Игоря наверх в его спальню. Там на большой кровати уже сидит Екатерина, она вытирает платком лоб.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Игорь.
Екатерина, не улыбнувшись, отвечает:
— Ужасно.
Как она и боялась, внутри вилла так же сурова. На стенах нет ничего, как в тюрьме или в больнице. Да и мебель кажется такой примитивной! Голова разламывается от боли. Екатерина до сих пор не сняла шляпу и испытывает острое желание подняться и уехать отсюда.
Игорь легко прикасается к ее плечу. Жест, который был задуман как успокаивающий, в этих обстоятельствах выглядит небрежностью. Но Игорю не терпится осмотреть дом.
— Жозеф принесет чемоданы. Я только совершу небольшое путешествие. — Он чувствует необходимость добавить: — Не волнуйся, я ненадолго.
Коко слышит все это, стоя за дверью, разговор удивляет ее. Когда Игорь выходит из комнаты, она указывает ему путь вниз. Лестница приводит в коридор, где Коко останавливается и открывает дверь.
— А здесь ваш кабинет.
Это большая комната с шезлонгом, с двумя окнами, прикрытыми ставнями.
— Окна выходят на юг, — говорит Коко.
Опершись на подоконник, Коко открывает ставни. Комнату наполняет пение птиц и крики играющих детей. За окном трепещут листья, бросая острые тени на руки Коко.
Пока все доходит до сознания Игоря, тянется пауза. Он как-то сразу чувствует, что ему в этой комнате хорошо и тут он наконец сможет как следует поработать. В других комнатах ощущается что-то враждебное. А эта — светлая, в ней много пространства, много воздуха. Эта комната располагает к себе.
— Это великолепно! — говорит он.
— Я надеюсь, что вы здесь много напишете.
— Ну, если этого не произойдет, то я должен буду винить только себя.
Игорь и Коко в поиске, они пытаются достичь тепла и взаимопонимания, тона, который граничил бы с интимностью.
В коридоре — Жозеф и шофер, они несут багаж. Первыми появляются полдюжины клеток с большими и маленькими попугаями.
Жозеф останавливается, не зная, к кому обратиться.
— Куда мне это поставить?
— Господи! Вы привезли с собой зоопарк? — спрашивает слегка обескураженная Коко.
— Я надеюсь, вы не будете возражать?
На мгновение повисает тишина. Игорь ничего не говорил о птицах и не спрашивал разрешения привезти их с собой. Коко чувствует, как ему неловко.
Игорь говорит:
— Извините, я должен был предупредить…
Сначала Коко решает, что он нарочно ничего не сказал. Какая дерзость — поставить ее перед фактом! Разве не достаточно того, что ему, его жене и четырем детям предоставлен дом? Так еще и устраивать тут птичник! Пока она размышляет, попугай фисташкового цвета, которому что-то пришло в голову, пронзительно кричит.
— Конечно, не в дом, — говорит Коко.
Она смотрит на Игоря, который одобрительно кивает. Коко поражена своей терпимостью и тактичностью.
Интересно, почему она не настояла на том, чтобы он придумал другой выход из положения? Но тут же ей начинает казаться, что эти птицы обещают нечто экзотическое.
За попугаями следуют чемоданы, шляпные коробки и несколько тяжелых пакетов. Последним — и самым неудобным для Жозефа и шофера — появляется фортепиано. Понимая, что инструмент нельзя повредить, они с особой осторожностью несут его в студию композитора. После нескольких неудачных попыток им удается, ловко поворачивая пианино, поставить его на место. Шофер, вздыхая, утирает со лба пот.
Коко видит, как Игорь шевелит пальцами.
— Не хотите ли поиграть?
Он смотрит на инструмент так, будто впервые видит его. Не присаживаясь, поднимает крышку и кладет руки на клавиатуру, нажимает на клавиши. Он слушает, как молоточки ударяют по струнам и заставляют вибрировать деку. Комната наполняется музыкой, серией холодных, светлых, мажорных аккордов. Звуки, смешавшись с солнечным светом и с присутствием Коко, рождают в Игоре удивительную радость и восхитительное чувство свободы. Будто к нему возвращается голос.