— Знаешь, Игорь, я не так наивна, как ты думаешь.
— Можно на этом остановиться? Пожалуйста! Тебе станет плохо.
— Ты меня сделал больной. — Екатерина заставляет себя успокоиться, образумиться. — Никогда не могла представить себе, что ты будешь так себя вести — к тому же перед детьми. Что они должны думать? Взрослый мужчина с такой легкостью теряет рассудок.
Игорь с облегчением чувствует, что внимание переключается с него на детей. Его охватывает праведный гнев.
— Ничего они не подумают. И будут правы. Вспомни, что мы здесь в гостях. Если сегодня вечером кто-то и вел себя ужасно, так это ты!
— Но почему она нас сюда пригласила? Что за этим кроется?
— А ты не думаешь, что существуют просто хорошие люди? И что за этим не кроется ничего?
— Я знаю множество хороших людей — уважаемых людей. Но она не из их числа. Ты ее интересуешь потому, что она хочет покрасоваться перед тобой. Великий композитор! Ха! Еще одна ступенька, чтобы карабкаться по социальной лестнице.
Игорь укладывается в постель.
— Она лучше, чем ты думаешь.
— Почему же тогда она не замужем? Такая милая дама? — За этим следует пауза, которую Игорь не намерен заполнять, и Екатерина продолжает: — Я скажу тебе почему. Потому что ни один богатый человек не желает опускаться до ее уровня.
— Что ж, я наверняка недостаточно богат, если ты об этом думаешь.
Его юмор остается неоцененным.
— Я предупреждаю тебя, Игорь…
Голос Екатерины слабеет. В тишине, последовавшей за последней фразой жены, Игорь выключает настольную лампу. Внезапно наступившая темнота кладет конец разговору. Между мужем и женой повисает молчание, разлитое, как лунный свет над кроватью, наполненное взаимными обвинениями. Они лежат параллельно, не прикасаясь друг к другу, и оба продолжают безмолвную беседу, отвечая на вопросы, оставшиеся без ответа. Но речь одного не достигает ушей другого, и не слышны аплодисменты их красноречию. Каждый прислушивается к участившемуся дыханию другого. Их грызет злоба. До самого утра они лежат, отвернувшись друг от друга, как две перевернутые буквы «С».
В соседней спальне Федор, их старшенький, все еще не спит. Хотя никто из родителей не говорил ничего определенного, ясно, что у них произошла размолвка. Федор не привык к их спорам, он расстроен. Особенно его огорчила мама: она ведь всегда так спокойна. Он не понимает, но предполагает, что это как-то связано с Коко. В нем смутно зреет недовольство. Он решает, что Коко ему не нравится. А потом решает, что больше не хочет здесь жить. Вилла слишком велика. Он уже привык жить в более маленьком помещении. Хоть им и было тесно, но семье там лучше. Здесь он чувствует себя одиноким и ощущает какую-то скрытую угрозу. Его коробит от этого состояния, ему хочется на свободу. Лежа с открытыми глазами, он напряженно прислушивается. Внезапно вокруг устанавливается полная тишина.
Внизу Коко тоже слышит громкие голоса из комнаты Стравинских. Также она слышит и то, что это крыло дома окутано тишиной. Она осознает, что во всем доме — она единственная, у кого нет семьи. Господи, ведь даже слуги — семейная пара, и у них есть ребенок.
Ей душно. Открыв окно, она вдыхает запах влажной травы. Запах зелени смешивается с запахом лилий на подоконнике. Грозовое небо очистилось, теперь на нем видны звезды, такие яркие, что кажется, будто они кричат.
Глядя в сад, она обводит пальцем контуры своих губ. Глубоко вздыхает. Затем, поддавшись какому-то импульсу, выходит в холл, берет телефонную трубку и набирает номер.
— Миссиа?
— Коко? Это ты?
— Да.
— Уже почти полночь, что случилось?
— Слушай, что ты знаешь о Екатерине?
— Стравинской?
Коко сражается с желанием погрызть ногти.
— Да.
— Жизнь усложняется, а?
Подбоченившись, она говорит:
— Пока нет. Я просто хочу кое-что узнать.
— Например, что?
— Например, они действительно женаты?
— Коко, на самом деле я этого не знаю. Есть только два человека, которые могут ответить на этот вопрос.
Коко наматывает телефонный шнур на палец.
— Ну, я ведь не могу спрашивать их об этом.
— Ты можешь спросить его.
— Не думаю.
— Почему? Есть разные способы…
— Значит я спрошу его, — говорит она, взмахнув рукой. — Ты этого хочешь?
— Да… Нет!
— А мне все равно.
— Нет. Прости меня. Уже поздно. Я не хотела…
— Он тебя уже поцеловал?
Коко возмущена:
— Что? Нет!
— А хочет?
Подумав, она отвечает:
— Возможно.
— А ты хочешь его поцеловать?