— Вот. — Яблочко похуже Коко протягивает Игорю, а свое вытирает о блузку. Откручивает хвостик и надкусывает плод.
Прислонившись к дереву, Игорь закрывает глаза. Лицо подставлено лучам солнца, он чувствует в себе какую-то приподнятость. Как хорош этот мир, думает он. Внезапно стрекот насекомых, солнечный свет и хруст яблока во рту синтезируются в его голове в единый аккорд.
— Хорошо, — громко говорит он.
Игорь смотрит на Коко. Он очарован этой женщиной, у которой, кажется, поразительное самообладание. Она не только справляется с каждодневными проблемами, но к тому же с большим смыслом формирует свою судьбу. Короче говоря, она хорошо справляется с жизнью. Она жизнерадостная и сильная. Ему это нравится. Он видит, насколько она отличается от Екатерины. При этом она умна и красива. Что говорить, в нем все кипит, он чувствует, как его наполняет неодолимая, животная тяга к ней. Он вспоминает, что не предавался любви уже несколько недель, даже месяцев. В паху разрастается сладостная тяжесть.
В прошлом он всегда сопротивлялся другим женщинам. Однако сейчас, здесь, испытывает сильнейшее искушение. Он поворачивает голову к Коко и видит ее, залитую солнцем. Внезапно ему захотелось дотронуться до нее. Передать ей свои ощущения, испытать ее на смелость. Он сидит настолько близко к ней, что видит поры на коже ее носа. Он чувствует, что вуаль флирта растворяется под наплывом грубой потребности, слепого желания. Пальцы его напряженно вытягиваются. Секунды изгибаются в новое пространство. Его тело непроизвольно тянется к ней.
Опасаясь, что некое искажение перспективы делает ее ближе, чем на самом деле, он склоняется вслед за инстинктом, только чтобы отодвинуться назад — так ему страшно. Момент упущен. Она недостижима.
Какое-то северное пуританство, существующее в нем, все эти формальные ограничения, эта холодность утягивают его прочь. Он это в себе ненавидит. Он боится сказать что-нибудь недозволенное. Он живет здесь, в доме Коко, и благодаря ее покровительству радуется жизни. Если он пойдет в наступление, неизвестно, что она сделает. Она может возмутиться и рассказать все Екатерине. Возможно, ее приглашение в Бель-Респиро — сплошной альтруизм.
Вспотев, Игорь потирает след от дужки очков на носу. Он думает о любви во всем мире, от которой ничего не достается ему. За всю жизнь у него не было никакой женщины, кроме Екатерины. Он видит, как перед ним простерлась возможность, вероятность, которая вытягивается в перспективе до точки, что, как ему представляется, и есть его смерть.
Потом он сурово напоминает себе, что он здесь для того, чтобы работать. Это для него первостепенно. И в нем сильна верность — всегда была сильна. Он знает, что никогда не перестанет любить Екатерину. И детей. Они есть и будут основой всей его жизни. Есть во флирте, конечно, что-то очаровательное, но благородство не допускает этого, говорит он себе. И еще он знает, что прелюбодеяние с Коко в этой вилле убьет его.
Игорь смотрит, как она отбрасывает огрызок яблока и поправляет костюм. Они возвращаются через лес. Цветет шиповник. В траве летают бабочки и растут грибы. На кронах деревьев сладко распевают птицы.
Коко протягивает руку, и Игорь с преувеличенной любезностью принимает ее. Только от ее существования рядом возникает такая интимность, думает Игорь, их обоих овевает один и тот же воздух. Игорь чувствует, как Коко склоняется к нему. Они все теснее прижимаются друг к другу, хотя со стороны это и незаметно. Моментами они сознательно притрагиваются к одежде там, где соприкасаются их руки. Затем, без предупреждения, Игорь целует Коко, быстро и обдуманно, так что это можно принять за простую шалость. Легкий поцелуй в щеку, мягкий и влажный, который длится меньше секунды.
Коко позволяет — и улыбается, не глядя на него, но не допускает продолжения. Он воспринимает это как отказ. Она ведет свою линию. Только на таком расстоянии, но не дальше, и он это понимает.
В молчании они возвращаются домой и разъединяются у входа в сад. Ведь там на солнышке сидит и читает Екатерина. И там играют дети.
Ночью на балконе Екатерина, стоя рядом с мужем, говорит:
— Романтично, не правда ли?
Романтика — запах жасмина, почти полная луна и цикады, будто скрипачи в кафе. Он не может этого отрицать.
— Да, — говорит он, наклоняясь к перилам.
Игорь чувствует, что должен успокоить жену после битвы той ночью. Уже целую неделю они почти не разговаривают. Все еще оскорбленный Игорь не желает общаться и очень угрюм. Он может дуться очень долго. Но сейчас именно он пытается примириться.