— А почему ты спрашиваешь?
— Не знаю. Просто пришло в голову — мы никогда не держимся за руки.
— А тебя это беспокоит?
— Не знаю. Я только сейчас это заметила. — В воздухе плывет запах скошенной травы, разлетающаяся пыльца раздражает нос так, что хочется чихнуть. — Должно быть.
— Не уверен, что это мне очень понравилось бы, — говорит Игорь.
— Почему?
— Мы сейчас не в том положении. Я хочу сказать: между нами не то, что любовь мальчика-девочки. Это зрелое чувство. Наши отношения глубже, чем отношения мужа и жены. Я это чувствую.
— Глубже, чем между кузеном и кузиной?
Они подходят к изгибу газона.
— Ну ладно! — говорит Игорь.
— Полагаю, твоей жене показалось бы непристойным то, что мы держимся за руки…
— Суть не в этом.
— В самом деле?
— Не говори нелепостей!
— Это нелепость? Тебя огорчает то, что она все узнает?
— Узнает? Ну а если я скажу тебе, что она уже все знает?
Коко останавливается. Замерев, оборачивается к Игорю.
— Она знает? Как? Ты ей сказал?
Игорь избегает встречаться с ней взглядом.
— Не прямо, но… Да.
— Когда?
— Дня два назад.
— Зачем?
Игорь чувствует настойчивый взгляд Коко.
— А почему бы и нет?
— Не могу поверить, что ты ей сказал.
— А кому еще я мог бы сказать?
— Я просто удивлена, вот и все.
— Что же в этом удивительного?
— Ну, ты не рассказал мне об этом.
— Ты не советовалась со мной, когда рассказывала Миссии.
— Игорь, это не игрушки.
Сообразив вдруг, что у него есть возможность что-то выиграть, Игорь быстро произносит:
— Как ты можешь сомневаться в том, что я тебя люблю?
Они идут дальше.
— Я не сомневаюсь. Но я хочу, чтобы ты был честным со мной.
— Я тебя обожаю, — говорит Игорь. — И ты это знаешь.
— М-м-м.
Чтобы подтвердить свои слова, Игорь открыто целует Коко в затылок. Вдыхает запах ее духов. Желание, которое преследует его тело все лето, отдается привычной головной болью.
Еще недавно он был более внимательным, размышляет Коко. Он научил ее кое-чему на фортепиано, писал ей пылкие записки и подарил ей рисунки, где они изображены вместе. Но она понимает, что это его способ попытаться все уладить. И она должна быть настороже. Главная здесь — она.
— Так или иначе, — говорит Коко, — мне следует кое-что тебе сказать.
— Что?
— Это касается нас обоих.
— Ну?
— У меня недельная задержка.
У Игоря все холодеет внутри.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена.
— Такого не бывало?
— У меня все точно, как по часам.
Делая следующий шаг, Игорь не чувствует, что ступает на землю — ему кажется, что он падает.
— Господи! — Он бледнеет.
— Ты испугался?
— Я должен был испугаться?
— Не знаю.
Игорь неуверенно бормочет:
— У Екатерины часто бывали задержки.
В голосе Коко звучат нотки протеста:
— Ну а у меня, как правило, — никогда.
— Ты ощущаешь что-нибудь необычное? — Игорь берет Коко за руку. — Екатерина всегда говорила, что чувствует нечто странное. Какие-то химические изменения. Грудь будто воспалялась. Она очень утомлялась. Вот так она и узнавала.
— Я ничего такого не ощущаю. — Стоит подумать, может, что-то и есть. — Но я плохо сплю, а для меня это необычно.
— Что мы будем делать?
— Пока еще делать нечего.
Страх куда-то уходит.
— Ты пробовала принять горячую ванну?
— Я всегда принимаю горячую ванну.
— Я имею ввиду — на самом деле горячую. Кипяток.
— А что, если я хочу ребенка? Об этом ты подумал? — Коко вспоминает свои попытки во время жизни с Боем. С Игорем она об этом не задумывалась. Вот теперь это может случиться, и она готова это обсуждать, ей даже нравится эта идея. Она испытывает гордость от того, что способна родить.
— Тебя это не радует, а?
Под закрытыми веками солнце кроваво умирает — а ее естество отказывается излиться кровью.
— А тебя?
Коко мгновенно замыкается. Она не знает, что и думать. Что значит жжение у нее в животе? И есть ли оно, или это только ее воображение?
— Нет, — серьезно отвечает она. — Но мне бы хотелось присутствовать при том, как ты скажешь об этом Екатерине.
Игорь задыхается, не находит слов. На газоне, прямо перед собой, он видит мячик, покрытый собачьей слюной, и волан, на который прилипло перышко. Несколько следующих секунд проходят в многозначительном молчании. Из садового домика разносится какофония хора попугаев. Невинные облака проплывают высоко над головой.