Обожаю запах пороха.
Обожаю запах крови.
Он улыбнулся трепещущим на полу маленьким язычкам пламени.
– Обожаю даже запах горящей пыли, – он с улыбкой повернулся к Ортису. – Хотел бы я, чтобы на этом работа моя завершилась. Но по крайней мере я обзавелся двумя недурными паспортами, пригодятся. Может статься, когда закончу дело в Штатах, отправлюсь в Гондурас. А что, вполне логично. Отправиться туда после того, как рассчитаюсь со всеми, с кем должен рассчитаться, – он закрыл глаза и принялся раскачиваться взад-вперед. – Работа никогда не дает скучать, верно? – Он перестал раскачиваться. – Хочешь, прямо сейчас развяжу тебя?
Ортис испытующе посмотрел на него, затем медленно-медленно кивнул.
– Какой же ты тупой… – вздохнул Коко.
Он покачал головой, грустно улыбаясь, поднял с пола пистолет и направил его в середину груди Роберто Ортиса. Затем посмотрел прямо в глаза жертве, снова покачал головой, сохраняя на лице грустную улыбку, обхватил правое запястье левой рукой и нажал на спуск.
И стал наблюдать за тем, как расстается с жизнью Роберто Ортис, – подергиваясь в агонии, силясь что-то сказать. Кровь напитала темным красивый блейзер, погубила великолепную рубашку и роскошный галстук.
Вечность, ревностная и бдительная, наблюдала вместе с Коко.
Когда все кончилось, Коко написал свое имя на одной из игральных карт сувенирной колоды, крепко сжал в руке рукоять тесака и рывком поднялся с пола, чтобы выполнить грязную часть работы.
Часть третья. Сады Тигрового бальзама[53]
12. Начало положено
– Вы позволите мне оставить эти книги себе? – обратился Майкл Пул к застывшей рядом с его креслом бортпроводнице – миниатюрной и всей как будто состоящей из облака черных блестящих волос и соблазнительных ямочек. На ее бейджике значилось «Пун Инь». Она наклонила к Пулу его сумку ручной клади, и он вынул из открытого бокового кармана томики «Увидеть зверя» и «Расчлененный». Улыбнувшись ему, стюардесса пошла дальше по проходу салона, наполненному педиатрами.
Доктора начали выпускать пар, как только лайнер набрал крейсерскую высоту. На земле, на виду у своих пациентов и прочих неспециалистов, коллеги Майкла предпочитали казаться знающими, осмотрительными и настолько юными, насколько позволяла традиционная американская этика. В воздухе же они вели себя как мальчишки из студенческого братства. Педиатры в домашней одежде, в махровых спортивных костюмах и свитерах с эмблемами колледжей, педиатры в красных блейзерах и клетчатых брюках бродили по проходам огромного лайнера, раздавая приветствия и выкрикивая неудачные шутки.
Пун Инь не прошла и полпути к носовой части самолета с сумкой Майкла, когда приземистый, обрюзгший доктор с плотоядным, злым, как у хеллоуинской тыквы, взглядом, преградил ей путь и изобразил похабное движение бедрами.
– Ну, что ребята, мы в пути! – сказал Биверс.
– Скажем хором: «С»! – Конор поднял бокал.
– Книжки захватить не забыл? Или голова опять отказала?
– Они у меня в сумке, – ответил Пул. С портрета автора на обороте последней книги Андерхилла «Кровь орхидеи» он сделал пятьдесят ксерокопий.
Все трое наблюдали, как незнакомый доктор подергивается вокруг Пун Инь, вдохновленный поощрительными выкриками группы медиков. Хорошенькая стюардесса похлопала толстяка по плечу и протиснулась мимо него, отгородившись сумкой Майкла.
– Нам предстоит столкнуться лицом к лицу со слоном, – сказал Биверс. – Помните?
– Разве такое забудешь? – проговорил Майкл.
Их полк был сформирован во времена Гражданской войны, и в нем бытовало выражение «лицом к лицу со слоном», означавшее «идти в бой».
Громким, нечетким голосом Конор спросил:
– А какие такие качества воплощает в себе слон?
– В мирное время или военное? – уточнил Биверс.
– И в то и в другое. Давай выкладывай все по полной программе.
Биверс глянул на Пула:
– В мирное время слон олицетворяет благородство, изящество, уравновешенность, упорство, выносливость, силу и осторожность. В военное же – ярость и мощь.
Несколько сидевших рядом педиатров смотрели на него в приветливом недоумении, пытаясь, по-видимому, разделить с ним его шутку.
Биверс и Пул начали смеяться.
– В яблочко! – сказал Конор. – И никаких гвоздей!
На мгновение вдали в голове салона мелькнула Пун Инь, затем задернула перед собой занавеску и исчезла.
Самолет неспешно поглощал тысячи миль между Лос-Анджелесом и Сингапуром, где в укрытом зеленью брошенном бунгало сидели никем не обнаруженные трупы мисс Баландран и Роберто Ортиса. Летевшие на форум педиатры разошлись по своим креслам и дремали, убаюканные алкоголем и длительным перелетом. Стали разносить пресную еду, далеко не такую приятную для восприятия, как улыбка Пун Инь, с которой та выкладывала порции на столики пассажирам. Немного погодя стюардесса собрала подносы, разлила бренди, взбила подушечки перед долгой ночью.
53