Он по привычке вынул почту из ящика. Кроме обычной ерунды, которую рассовывают по почтовым ящикам рекламные агенты, и политических листовок, там был длинный белый конверт с маркой Нью-Йорка, надписанный от руки.
Конор зашел в квартиру, выкинул рекламные проспекты и политические листки в корзину для бумаг и достал из холодильника пиво. Посмотрев на себя в зеркало над кухонной раковиной, он увидел морщины на лбу и синяки под глазами. Конор выглядел больным – стареющим и больным. Он включил телевизор, швырнул пальто на единственный стул и повалился на кровать. Затем он открыл конверт достал оттуда голубой прямоугольничек, оказавшийся банковским чеком. Конор внимательно изучил его. После нескольких секунд смущения и недоверия он еще раз перечитал надпись на чеке. Это был чек на две тысячи долларов на имя Конора Линклейтера, подписанный Гарольдом Дж. Биверсом. Конор заглянул внутрь конверта и нашел записку: “Мотор запущен! Свяжусь с тобой по поводу перелета. С приветом, Гарри (Обжора!)”.
3
Конор очень долго смотрел на чек, затем засунул его и записку обратно в конверт и стал прикидывать, куда бы все это спрятать. Если он положит конверт на стул, то сядет на него, если на кровать – то может потом случайно засунуть в автомат в прачечной вместе с простынями. Если положить на телевизор, то, напившись, Конор может случайно принять конверт за мусор. Наконец Конор решил остановиться на холодильнике. Он встал с кровати, открыл дверцу холодильника и положил конверт на пустую полку прямо под упаковкой пива “Молсон Эйл”.
Конор плеснул в лицо водой, причесался и переоделся в тот же костюм, в котором ездил в Вашингтон.
Затем Конор отправился в бар “У Донована” и выпил четыре коктейля еще до того, как появились остальные завсегдатаи бара. Конор не мог разобраться в своих чувствах: чего было больше – счастья по поводу получения чека и предстоящего отъезда или же горечи от того, что он потерял работу из-за этого осла Войцака. В конце концов он решил, что скорее счастлив, чем несчастлив, и по этому поводу стоит заказать еще порцию выпивки.
Бар постепенно заполнялся народом. Конор долго пялился на симпатичную женщину, пока не почувствовал себя трусом. Тогда он сполз с табуретки и попытался заговорить с ней. Девушка училась что-то там такое делать на компьютерах (в определенное время суток все женщины, которых можно было встретить “У Донована”, сообщали вам, что они учатся что-то там делать на компьютерах). Они выпили вместе. Конор спросил ее, не захочет ли она посмотреть его маленькую квартирку. Женщина ответила, что он забавный парнишка, и согласилась.
– Ты настоящий домосед, правда? – спросила девушка после того, как он включил свет в квартирке.
Потом, после занятий любовью, она спросила его о полосах на спине и животе.
– “Эйджент Оранж”, – ответил Конор. – Хотелось бы мне научить их всех как следует произносить эти слова.
И вот теперь он один боролся с последствиями запоя, больше всего желая увидеть сейчас Майка Пула и поговорить с ним об “Эйджент Оранж”, поинтересоваться новостями о Тиме Андерхилле.
8
Майкл Пул работает и отдыхает
1
– Все решено, – произнес Майкл. – В январе в Сингапуре медицинская конференция, организаторы предлагают скидку на билеты туда и обратно.
Он поднял глаза от номера “Американского терапевта”. В ответ Джуди только сжала губы, не отрываясь от телешоу “Сегодня”. Джуди завтракала, стоя у некоего подобия стойки посреди кухни. Майкл сидел один за длинным кухонным столом. Три года назад Джуди объявила, что кухня морально устарела, оскорбляет ее эстетические чувства и стала совершенно бесполезной, и потребовала переделать ее. Теперь она каждое утро завтракала стоя в восьми футах от стола, за которым сидел муж.
– А какая тема конференции? – спросила Джуди, по-прежнему глядя на экран.
– “Педиатрия в травматологии”. С подзаголовком “Травматология в педиатрии”.
Джуди бросила на него чуть иронический, но вполне дружелюбный взгляд и с хрустом откусила кусочек тоста.
– Все должно сработать, – продолжал Майкл. – Если повезет, мы сможем отыскать Андерхилла и решить все вопросы за неделю-две. Авиабилет будет действителен лишнюю неделю.
Джуди так и не повернулась к нему.
– Ты прослушала вчера сообщение Конора на моем автоответчике?
– С чего бы это мне слушать твои сообщения?
– Гарри Биверс послал Конору чек на две тысячи долларов, чтобы покрыть расходы на поездку. Никакой реакции.
– Конор не мог в это поверить.
– Как ты думаешь, они правильно сделали, что заменили Тома Брокоу Брайаном Гамбелом? Я всегда считала его каким-то чересчур легковесным.
– А мне он всегда нравился.
– Ну что ж, возможно ты прав, – Джуди обернулась, чтобы поставить в раковину свои почти не испачканные тарелку и чашку.
– Это все, что ты хочешь сказать?
Джуди повернулась к мужу, явно едва сдерживаясь:
– Ах, извините. Мне позволено добавить что-то еще? Ну так вот, мне не хватает по утрам Тома Брокоу. Если честно, старина Том иногда возбуждал меня. (Четыре года назад, в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, после смерти их сына Роберта – Робби, – Джуди положила конец их с Майклом физической близости.) Шоу больше не кажется мне таким интересным, как и многое другое на этом свете. Но я думаю, так иногда бывает, не правда ли? С сорокалетними мужьями ведь тоже происходят иногда странные вещи. – Джуди посмотрела на часы и гневно взглянула на мужа. – У меня всего двадцать минут, чтобы добраться до школы. Умеешь ты выбрать момент...
– Ты так ничего и не сказала по поводу поездки. Джуди вздохнула.
– Как ты думаешь, где Гарри Биверс взял деньги, которые он послал Конору? На той неделе звонила Пэт Колдуэлл. Она рассказала, что Гарри плел ей какие-то байки о правительственной миссии.
– О? – Несколько секунд Майкл молчал. – Гарри любит воображать себя Джеймсом Бондом. Но не все ли равно в конце концов, где он взял эти деньги.
– Хотелось бы мне понять, почему тебе так необходимо лететь в Сингапур в компании пары психов, чтобы разыскать еще одного такого же психа.