— Все в порядке. Мы выслушаем тебя. Давай устроим дискуссию, прямо сейчас, пойдем в Таунхолл, рассядемся там и…
Но он опоздал со своим предложением. Дядюшка Джим и товарищ Миллер уже дрались: тощие руки сплелись, потускневшие глаза наполнились слезами…
Теперь-то я думаю, что их ненависть возникла из тщетной любви. Они оба любили нас, каждый по-своему, а нас это не трогало, нам не нужна была их любовь…
Энди, призвав на помощь мужчин, разнял стариков, и их развели по разным домам — отдохнуть. Когда спустя несколько часов Дядюшку Джима навестил Доктор Симмонс, тот уже ушел. Доктор поспешил к Коммунисту, но его тоже не оказалось на месте.
О том, что произошло, я узнал на следующее утро. Констебль Томпсон обнаружил в реке обоих — Республиканца и Коммуниста. Они встретились под Деревьями на берегу — один на один — в то самое время, когда в городе зажглись костры. Взрослые веселились, а влюбленные потихоньку исчезали в лесу..
Мы устроили им пышные похороны.
Целую неделю Город только и‘говорил об этой истории. О ней узнал весь штат Огайо. Но потом разговоры стихли, и старых сумасшедших понемногу забыли.
В тот год на Севере набрало силу Братство. Люди забеспокоились, что бы это могло значить, а потом, когда узнали, заключили союз, и война покатилась по холмам.
Братство не сажало Деревьев, а такое зло не могло оставаться безнаказанным.
Люди неба
(Пер. В. Жураховского)
1
Флот людей Неба достиг цели перед самым восходом. С высоты почти пяти тысяч футов земля выглядела синевато-серой, кое-где дымчатой из-за тумана. Оросительные каналы, поймавшие первые солнечные лучи, казались полными ртути. На западе мерцал океан, сливаясь у горизонта с фиолетом неба, где еще светилось несколько последних звезд.
Локланн сунна Холбер облокотился о фальшборт своего флагмана и направил подзорную трубу на город. Он увидел лабиринт стен, плоских крыш, квадратных сторожевых башен. Невидимое с земли солнце окрасило в розовый цвет шпили соборов. Аэростатов заграждения не было видно. Очевидно, слухи, дошедшие до Каньона, были правдой — Перио бросил внешние провинции на произвол судьбы. Значит, сокровища Мейко перетекали в хранилища С'Антона. Значит, стоило совершать налет. Они не зря потратили время. Локланн усмехнулся.
Молчание нарушил Робра сунна Стам, первый помощник капитана «Бизона».
— Снизимся до двух тысяч, — предложил он. — Чтобы не отнесло в сторону, за городские стены.
— Согласен. — Шкипер кивнул. Он уже надел боевой шлем. — Пусть будет две тысячи.
Голоса на такой высоте казались необычно громкими. Тишину нарушали лишь свист ветра и скрип такелажа. Небо было бездонно-туманным, с червонно-золотым оттенком на востоке. Палубу галеры покрывала роса. Но когда сигнальные рожки протрубили команду, ни сам этот звук, ни звуки, долетевшие с других кораблей: стук подошв по палубам, скрип лебедок, брашпилей и ручных насосов не нарушали утренней гармонии. Для небоходов эти звуки были так же привычны, как голос ветра. Здесь, высоко в небе, они казались естественными.
Пять громадных воздушных кораблей начали медленный спуск по спирали. Медь фигур, гордо украшавших носы гондол, засверкала в первых солнечных лучах, соперничая с пестрыми эмблемами и узорами на газовых баллонах. Паруса и рули казались невероятно белыми на темном фоне западного неба.
— Ого! — сказал Локланн, изучавший гавань в подзорную трубу. — Что-то новое. Интересно, откуда он?
Капитан предложил Робре взглянуть в трубу. Первый помощник поднял окуляр к единственному глазу. В стеклянном кружке появились каменные доки, склады, построенные несколько веков назад, в эпоху процветания и могущества Перио. Сейчас они не использовались и на четверть. Шелуха рыбацких лодчонок, одинокая шхуна… «Ага, клянусь Октаи Буренесущим, экий великан, больше кита — семь мачт и какие высоченные!»
— Не знаю. — Помощник опустил трубу. — Иностранец? Но откуда? На всем континенте нет…
— Я такой оснастки еще не видал, — сказал Локланн. — Квадратные паруса на стеньгах, косые внизу. — Он провел рукой по короткой бороде. В утренних лучах борода отливала медью. Капитан был из тех голубоглазых, светловолосых людей, которые редко попадались даже среди небоходов и вообще не встречались у других народов.
— Конечно, в морских кораблях мы мало смыслим. Мы их только сверху видим.
В его словах слышалось добродушное пренебрежение. Из моряков получались хорошие рабы, но само собой разумеется — у настоящего воина есть два способа передвижения: добрый конь дома, и добрый воздушный корабль в походе.