Появляется сеньор Боканегра. Он, конечно, согласен. Еще бы! Сеньор из высшего общества вдруг отказал бы дочери в такой пустячной сумме. Но…
— Ох, Клаудия! Как мы справимся со всем этим? Я назанимал денег под залог, под сто квинталов кофе из будущего урожая, а теперь боюсь, что нам столько не собрать. Просто не знаю, что делать! Я тебе давно твержу, Клаудия, так больше продолжаться не может, Сонсонате высасывает из нас все соки. Надо экономить.
— Но как же еще экономить? Мы и так покупаем только самое необходимое. Маис и бобы присылает кум из Сан-Хулиана. На питание ты, по-моему, не можешь пожаловаться.
— Я-то не жалуюсь, а вот мой желудок жалуется. В Сан-Хулиане…
— Конечно, там мы совсем ничего не тратили. Но ты же сам понимаешь — в этой дыре нечего и надеяться найти для девочки что-нибудь порядочное.
— Да, это верно. Ты права.
Я понимаю, что поступаю дурно, наблюдая за своими соседями. Осуждать — некрасивое занятие. И все-таки я не только подслушиваю их разговоры, но еще и вам рассказываю. Ну, а вы?.. Читаете с величайшим удовольствием. А раз так — пускай ханжи болтают, что угодно! Нет на свете более приятного времяпрепровождения, чем судить вкривь и вкось о жизни других. Разумеется, при этом следует остерегаться говорить о людях дурно, потому что иначе рискуешь уподобиться некоторым нашим журналистам, которым правительство даровало не только свободу печати, но и денежные пособия…
Однако продолжим наш рассказ. Должен вам сообщить, что у Консуэлито есть жених. Ночью он устроил под ее окном серенаду с маримбой. В моей спальне слышна была музыка, очень приятная, хотя она и сопровождалась нестройными возгласами, криками «ура» и «долой», аплодисментами, свистом, звоном бутылок и бокалов и другими эффектными нововведениями — жених и его друзья выпили лишнего.
Утром я слышал, как донья Клаудия жаловалась на шум — она как провинциалка не в состоянии, конечно, оценить своеобразие современной моды.
— Как хорошо играли на маримбе, мама!
— Да. Только одни музыканты и были трезвые.
— Ну что ты говоришь! Теперь это модно. Все молодые люди изображают из себя пьяниц.
— Может быть, это и модно, но все же должна сказать, что вопить под окнами «ура» — возмутительная наглость.
— Да нет же, мама!
— А я тебе говорю, что это так! Кричать: «Да здравствует маркиза из Сан-Хулиана» — и глупо, и…
— Но мамочка, ведь им же приходится делать вид, будто… Ведь когда молодые люди выпьют виски, они всегда…
— Скоро ты скажешь, что они вовсе и не были пьяны.
— Конечно, им пришлось выпить. Сейчас это модно. Луисите устраивали в прошлом месяце серенаду, так, помнишь, что кричали? «Долой старую каракатицу!» Ее маме пришлось притвориться, будто она спит — Луисита мне потом рассказывала. Вот видишь!
— Может быть. Может быть, все это модно, но должна признаться, что мне больше по душе серенады в Сан-Хулиане.
— Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Скажи, тебе нравится Паблито?
— Не знаю, дочка, не знаю… Любезный, остроумный, со мной очень вежлив, только…
— Что «только»?
— Отцу он не нравится.
— Так я и знала! Потому что он не богат…
— Да, доченька. Что ж тут скрывать? Чтобы жить, надо иметь деньги. Ты ведь знаешь, чего нам стоит прикидываться богачами. Мы рассказываем по всему Сонсонате, будто плантации дают нам по шестьсот квинталов кофе, а на самом деле…
— Ох, ради бога, не говори! Ты мне все настроение портишь!
— Такова жизнь, доченька. И потом, папа говорит, что Паблито не работает, целые дни проводит в казино…
— Все молодые люди с состоянием так живут.
— Да состояние-то у него такое же, как у нас!
— Ты опять начинаешь!
— Я говорю правду, Консуэлито. И если бы только это! А то он еще и пьет.
— Все пьют. Пить модно.
— И играет!
— Все играют. Играть модно.
— Ну, хорошо, не будем больше говорить об этом. Но клянусь, мне уже тошно от высшего света, и в тот день, когда мне скажут, что теперь модно быть мошенником, я плюну на все и уеду обратно в Сан-Свинюшник!
— Не произноси этого слова. А то тебя могут назвать маркизой из… оттуда.
— Этого еще не хватало! А скажи-ка, Паблито говорил с тобой о свадьбе?
— Конечно, говорил.
— Ну и чем же он располагает?
— Я скажу тебе правду. Он признался мне, что беден. Но в состоянии поддержать мое положение в обществе. Кроме того, он каждый месяц покупает лотерейные билеты, и в один прекрасный день…