– Вы ей «скорую помощь» вызвали? – хихикнула Ольга.
– Не, я серьёзно! – обиделся Лёха. – Я в феврале на вечере встреч был, как раз её встретил. У неё отец служил в части, где этим занимались.
– И чего её отец рассказывает? – лениво спросил Иван.
– Ничего не рассказывает, они погиб в 93-м, когда Белый дом от Ельцина защищал. Но остался его сослуживец, который своими глазами видел эту девушку, разведчика во времени, сначала в 1968 году, а потом в 1993-м. Только эта девушка погибла, когда возвращалась из 93-го назад в 68-й.
– А к чему ты всё это рассказываешь? – спросила Ольга.
– К тому, что перемещения во времени реальны. И в Советском Союзе могли это делать.
– А чего же сейчас не могут?
– Сейчас много чего не могут – ни Ту-144 повторить, ни «Буран», ни человека на Луну отправить.
– Почему же тогда про это нигде не писали, кроме как на стене в вашей школе?
– Да потому что это было секретно! – горячился Лёха. – Вот ты слышал про советскую лунную ракету Н-1? А, между прочим, четыре пуска было! А про межконтинентальную крылатую ракету «Буря»? Она уже в 60-м году на сверхзвуке летала, но Хрущёв сделал ставку на обычные ракеты, и всё это уничтожили. И советская машина времени была!
– Ну хорошо, хорошо! – осторожно, как с буйным психом, согласилась Ольга. – И что дальше?
– Как что?! – удивился Лёха. – Надо найти эту машину времени, переместиться в 1991-й год, и поддержать ГКЧП, объяснить им, к чему всё идёт.
– А вроде и не пили, – как бы между прочим заметила Ольга.
– А я верю, что машина времени была! – заявила Светка и взяла Лёху под руку. Ещё не хватало, чтобы эта фифа наезжала на её парня!
На следующий день Лёха забил на универ и отправился в родную школу. Охранник на входе не захотел его пускать – пропуска нет, для школьника слишком взрослый, для родителя – слишком молодой.
– Вот паспорт в залог возьмите! – размахивал документом Лёха. – Я к Константиновой Марине Николаевне, она историю преподаёт.
Зазвенел звонок на перемену. Охранник неохотно развернул журнал, поводил по графам пальцем и достал мобильник.
– Марина Николаевна? Это охрана. Тут к вам пришли, спуститесь на вахту, – и кивнул Лёхе. – Здесь подожди, сейчас спустится.
Ждать пришлось недолго.
– Алексей, ты ко мне? – удивилась историчка.
– К вам, Марина Николаевна, – подтвердил Лёха.
– Ну пойдём в кабинет, у меня сейчас как раз окно.
Дождавшись, когда охранник запишет его в свой журнал, он поднялся на второй этаж. Марина Николаевна вопросительно поглядела на него.
– Я это… – смущённо произнёс Лёха, не зная, с чего лучше начать. – Я тут вспомнил, как вы рассказывали про путешествия во времени. И чего-то меня это заинтересовало. Вы не могли бы мне рассказать подробнее.
– Я знаю только то, что мне рассказывали отец и подполковник Ковалёв. Отец не говорил про сами путешествия во времени, рассказывал только про работу на ЭВМ. Он был не программистом, а сменным инженером. Говорил – техника была самая современная, даже были американские машины IBM-360, тогда это были новинки. Секретность была очень серьёзная, за потерю одного листа могли посадить.
– А это девушка, Мария Егорова? – перебил её Лёха, кивнув на фотографию на стенде. – Он был с ней знаком?
– Да, она была комсоргом их вычислительного центра, а потом добровольно вызвалась участвовать в эксперименте по перемещению во времени.
Лёха не понял, что значит «комсорг», но переспрашивать не стал. Учительница продолжила рассказ.
– Отец всё вспоминал, как тогда ей завидовал, ведь они думали, что в 93-м году в стране уже будет коммунизм. Он говорил, мы думали: они вот так раз – и сразу в коммунизме, а нам ещё четверть века ждать. А на самом деле в 93-м никакого коммунизма уже никто и не вспоминал, совсем другие дела были.
– Вы сказали «они», – уцепился Лёха. – Путешественников во времени было несколько?
– А я не сказала? Во втором эксперименте участвовал ещё один лейтенант, но он был не из их части, а из КГБ. После возвращения он и рассказал, что Мария погибла, но тело осталось там, кроме него её никто не видел. Но подробностей отец не знал, потому что этого лейтенанта почти сразу куда-то увезли.
– А как этого лейтенанта звали?
– Отец не помнил, они с ним общались только один раз. А, вот ещё что! Эта работа была настолько важной, что при части постоянно находился представитель ЦК партии – такой серьёзный мужчина в возрасте, имя у него ещё было необычное – Арнольд Оскарович.