-Да, высокий льер, разумеется и непременно! Жак, Рен! Быстро займитесь калиткой! У меня к вам скромная просьба, высокий льер! Вы позволите ее озвучить?
-Говорите, эльер лейтенант. Я вас внимательно слушаю.
-Высокий льер! Моя просьба проста - могу ли я составить вам компанию в вашей прогулке и тренировке? Знаете, я немного разбираюсь в оружии, немного, совсем немного! И ваши мечи.... Ваши мечи просто невероятны! Мне очень хотелось бы увидеть как они в деле, уважаемый льер!
Я с удивлением посмотрел на лейтенанта. Увидеть мечи в деле? За воротами нас с нетерпением ждет армия разбойников? Или эльера в голове родилась глупая мысль, что я сбегаю, не оплатив счет в гостинице? Или это действительно простое любопытство фаната оружия? Угу, после бессонной ночи! Впрочем, одним сопровождающим больше, одним меньше - нет никакой разницы.
-С удовольствием приму вас в свою компанию, эльер. И еще - пусть ваши люди не спешат закрывать калитку - за мной следуют мои, гм, сопровождающие. Тоже, как и вы, неплохо разбирающиеся в оружии и обожающие утренние прогулки.
-Мне это известно, льер Саурс. Их, ваших сопровождающих, высокий льер, трудно не заметить.
Ну вот, а то мечи мои ему в деле захотелось увидеть! Только не маловато ли.... Ах, да праздник же сегодня - рождение девочек и мальчиков!
Пусть и долго мы проторчали у ворот, но все-таки оказались за стенами города утром, не днем. Застоявшиеся за углами домов парни из Служб и эльнуры следовали за нами на небольшом отдалении в две колонны. Трогательное и вынужденное единение, это как бы даже радует, лишь бы по дороге не передрались, горячие парни. А то смотрят друг на друга как водители лесовозов на патруль ДПС.
Угрюмое светило, с насупленными бровями из густого тумана, уже показало из-за горизонта половину своей короны и мгновенно превратило узоры инея на траве и лужах в холодные россыпи бриллиантов. Колье, диадемы, изящные браслеты. Вот у кого ювелирам учиться надо, а то все штампуют однообразные и безвкусные цепочки-кулоны, да толстых жаб на кольце в пупок. А на подъемах дороги, подсвеченные лучами и кажущиеся огромными башнями, показались первые возы, что везли в город все, чем богато местное крестьянство.
А причина нашей задержки проста - очень долго искали ключ от замка на калитке. Многомудрый сержант Гар, новоявленный отец близняшек, ключ спрятал в сапог, сапоги перед сном не снял.
Искали сержанты и мой алый творение местных кузнецов в караулке более получаса, небрежно перешагивая через распростертые тела, попутно беззлобно пиная пребывающих в нирване сослуживцев. А перед этим минут пятнадцать сержант Жак, он похудее коллеги, пытался залезть в узкое окно караулки, пока я своего алого не направил на ему помощь - жаль стало дальше портить кирасу сержанта, и так не очень ухоженная, она украсилась многочисленными глубокими царапинами. Дрянное у них тут железо. Второй сержант в этот момент настойчиво бил древком укороченной алебарды в дверь караулки. Громко, упорно, но так же как и мой алый, безрезультатно.
В общем, развлекались мы добыванием ключа долго, настойчиво и без малейшей выдумки. На концах улиц начали притормаживать и сбиваться в зевающие кучки зеленщики, подмастерья, мальчишки-рассыльные, разбитные смешливые молочницы. Тщательно приглушаемый хохот, дерзкие шутки и непрошеные советы.
Первый лейтенант Стражи эльер Маакор все это время краснел, бледнел и в конце уже просто бессильно шипел и, сквозь зубы поминал весь темный пантеон и папашу-сержанта. Но все когда-то заканчивается. Закончилась и эта идиотская история, и о нашей победе возвестил громкий скрип петель калитки. Хотя, я бы уже и ворота открыл, но лейтенанту виднее - его город, его ворота.
До самого карьера от города по извилистой, ныряющей в низины и то огибающей, то взбирающейся на холмы дороге, примерно около семи километров. Медленным шагом, не хочу рысью и тем более галопом, минут сорок - вполне хватит времени еще раз переосмыслить прочитанное письмо и сделать выводы. До принятия какого либо решения еще далеко - подумать сперва надо.
Итак, если отбросить всю шелуху, то в адресованном мне письме было написано следующее - высшее руководство Гнезда Форта гневно осуждает бесчеловечный и не имеющий никаких оправданий гнусный поступок льера Саурс, виконта Баллорт, бывшего прима-оператора Гнезда. Клеймит и всячески предает порицанию. И ничуть не смущаясь, говорит о покойнике разные и многочисленные гадости. В целых трех абзацах выверенным каллиграфическим почерком.