— Дело в том, что я и сам не знаю, почему сижу здесь. Но я так устал… Все труднее найти того, с кем можно просто поговорить. Расслабиться. Поделиться проблемами. Это звучит абсурдно, но мне тоже нужно иногда отвлечься от работы. И, увидев тебя, я подумал, что, вероятно, ты поймешь меня, примешь правду о вечности и Больших загадках Вселенной, и при этом не забудешь о повседневной жизни. Ты могла бы удержать «бесконечность в горсти» и найти «вечность в мгновении»[5], говоря словами великого поэта и моего хорошего друга. — Он поднялся. — Я оставлю тебя. Оденусь и выйду на лестничную площадку. Там ты вернешь мне косу, чтобы чувствовать себя в безопасности. Спасибо за эспрессо. Он был превосходен. Я подозревал, что ты умеешь варить кофе. Еще одна причина узнать тебя получше. В следующий раз обещаю задержаться подольше. Если ты скажешь «нет», я оставлю тебя в покое. До поры до времени, как у вас принято говорить. Я сам зайду за тобой, обещаю. Но как я уже говорил, это произойдет не скоро.
Гость мой вышел в прихожую, взял свое одеяние и открыл дверь. Я подала ему совсем не тяжелую косу. Он поблагодарил, спустился на несколько ступенек и обернулся.
— Кстати, когда полиция свяжется с тобой, не удивляйся, что они ничего не нашли. В квартире Малькольма, я имею в виду. Я не оставляю следов вроде отпечатков пальцев или крови. Причина смерти оставляет следы, но не я. Если ты чувствуешь разницу. И, конечно, решай сама — рассказать полиции о нашей сегодняшней встрече или нет. Если нам предстоит стать друзьями, то я не буду требовать, чтобы ты лгала людям. Но предупреждаю: тебе вряд ли поверят.
Он спустился вниз, и я услышала, как хлопнула дверь подъезда.
Я приняла решение, еще когда он вставал, и теперь накинула куртку и надела кроссовки. Дверь закрылась за мной прежде, чем я вспомнила о таких насущных вещах, как кошелек, мобильный или ключ от квартиры, который, слава богу, лежал в кармане куртки с тех пор, как я вернулась домой после ланча с Мартином.
Выбежав из подъезда, я увидела, как мой гость скрылся за углом в направлении Хурнсгатан. Прохожие не реагировали на его одеяние, возможно, потому, что издали оно выглядело как слишком длинный черный плащ. Косы же не было видно. Иногда люди обгоняли Смерть, но ни один не обернулся, и никто не указал на него пальцем. Дети не плакали, собаки не лаяли. Наверное, не так просто понять, кто он. Или, может, только я способна видеть его. Надо это выяснить.
Смерть быстро шел к шлюзу, не отвлекаясь на витрины и прохожих, потом свернул на Ётгатан. Я шла следом, но он ни разу не обернулся. Спустя пару минут он остановился у входа в кафе, словно чего-то ожидая. Я притаилась под козырьком ближайшего подъезда и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ситуация, в которой я оказалась, граничила с безумием.
Тот, кто называл себя Смертью, разглядывал прохожих, снующих мимо него с обычной будничной суетливостью. И тут я заметила машину, притормозившую у магазина «Ткани». Женщина-водитель пыталась втиснуться в узкое место для парковки, но тщетно: за ней скапливалось все больше машин. Скоро раздались первые гудки, и я кожей чувствовала, как неловко женщине и как предательский пот выступает на ее коже. Нетерпеливые стокгольмские водители в таких ситуациях выплескивают агрессию, которую могли бы направить на своего шефа, ректора, жену или просто на телефонного оператора.
Наконец женщина открыла дверцу машины и выпустила двух очень аккуратно одетых девочек. На вид одной было лет пять, другой — семь. Волосы у обеих завязаны в конский хвост, одеты в юбочки и кофточки в тон — знак заботы и хорошего вкуса матери. Женщина наклонилась к ним и что-то сказала. Девочки кивнули и послушно встали у дверей магазина. Гудки не стихали. Женщина рванула с места и с бешеной скоростью скрылась за углом, освобождая дорогу. Со своего места я увидела неподалеку свободное место для парковки.
Девочки стояли, держась за руки, и ждали. Старшая обернулась, чтобы рассмотреть платье на витрине.
Я поискала глазами своего нового знакомца, но его нигде не было. В панике я рванулась вперед, продираясь сквозь толпу, и скоро увидела его в кафе. Он занял угловой столик, повесив одеяние на соседний стул. Видимо, его обслужили немедленно, потому что на столике перед ним уже стоял эспрессо и лежала черная, как ночь, плитка шоколада. Сделав глоток кофе, он заглянул в чашку. Потом повернул голову, заметил меня, улыбнулся и помахал рукой, ничем не выдав удивления. Видимо, догадывался, что я решу проследить за ним. Я открыла дверь, подошла к столику, села на стул, на спинке которого висело одеяние, и ощутила спиной его тепло. Не успела я и глазом моргнуть, как передо мной, откуда ни возьмись, тоже появились эспрессо и шоколад. Но тут не было колдовства: молодая официантка быстро поставила чашку и тарелку на стол и мгновенно испарилась.
5
Уильям Блейк. Из «Песен Невинности и Опыта». Пер. С. Маршака.