Не помню, как я добралась домой — вероятно, вернулась той же дорогой. Слова Смерти шуршали у меня в ушах, как сухие листья под ногами. Я слушала и слушала, пока перестала различать его слова и свои мысли. Похолодало, дул сильный ветер, и ноги в кроссовках заледенели. Я решила, что пора доставать зимнюю обувь. Теперь на полке достаточно места, и мне незачем убирать на зиму летнюю. Эта мысль приободрила меня. Во всем есть свои положительные стороны.
Дома я первым делом приготовила себе кайпиринью. Я заслужила это. Поставив кассету Кэрол Кинг[6], я устроилась в голубом кресле, где уже успели посидеть и Смерть, и Ханс Нурдшо. Коктейль начал действовать, я усилила эффект расслабляющим массажем лица. Но мысли бродили в голове, не давая успокоиться.
Зазвонил телефон. Мне не хотелось ни с кем общаться, но я все-таки ответила:
— Алло?
— Привет, наконец-то ты взяла трубку. — Голос Тома. Такой знакомый и такой чужой.
— Мне не хотелось разговаривать.
— Я решил, что нужно позвонить.
— Знаю. — Голос в трубке оживил мои чувства, и я снова ощутила себя беззащитной.
— Чем занималась?
— Пила кофе с врачом. Малькольм умер. Ты что-то хотел?
На несколько секунд я снова стала хозяйкой положения, хотя догадывалась, что следующая реплика раздавит меня.
— Малькольм? Что? Он…
— Вероятно, инфаркт.
— Какой ужас! Он же совсем не старый. И… я хотел спросить, как ты?
— Наверное, так, как того заслуживаю. Я же неблагодарная и бесчувственная.
— Я не об этом. Мне тоже нелегко.
Моя рука, державшая трубку, вспотела:
— Я нашла твой дневник. И прочитала его. Знаю, так поступать неприлично, но я это сделала. И знаю, что ты мне лгал. О важных вещах. О другой женщине. Я не ожидала такого о тебя, Том. Никогда. Как ты мог? — не удержалась я, и последние слова прозвучали почти как крик.
Тишина. Потом снова голос Тома, на этот раз испуганный.
— Слушай, нам надо поговорить… Я не знаю… Боялся, что ты не поймешь… Но ты… Можно, я приду?
Протянутая рука. Мольба о прощении. И что делаю я? Собираю всю свою злость и выплескиваю ее в трубку:
— Том. Не звони мне. Я сама тебе позвоню. Я хочу побыть одна. И подумать.
Я вернула ему его слова. И бросила трубку, не давая шанса ответить.
Я вернулась в кресло с белым пледом. Кайпиринья закончилась, но я выдавила из лайма еще несколько капель. Перемотала кассету и включила песню «You've got friend». «У тебя есть друг». Я озябла, но была не в силах подняться и поставить чайник, и только плотнее закуталась в плед. Гладкая парча кресла ласкала кожу. Я была на грани сна и бодрствования. Закрыла глаза и увидела перед собой доктора Джекила. Его борьба со злом закончилась изготовлением страшного снадобья. Зло распространилось по всему его телу, затронув даже душу. И тогда мистер Хайд поднялся, посмотрел в зеркало и ухмыльнулся: «Вот, значит как выглядит зло?» И отражение в зеркале расплывалось, пока не стало моим.
Глава 4
Должно быть, я проспала в кресле довольно долго, потому что когда меня разбудил телефон, за окнами уже смеркалось. Странно, раньше мне никогда не удавалось расслабиться настолько, чтобы вздремнуть посреди дня. Телефон продолжал звонить, и я бросилась к нему, путаясь в пледе. Конечно же, это Том с новыми мольбами или угрозами, недовольный моей холодной реакцией на его звонок.
Но это был Мартин.
— Ты поговорила с соседом? — спросил он, как только я подняла трубку. Он даже не представился, что, впрочем, делал редко. Его низкий глубокий голос подошел бы диктору телевидения и был одним из несомненных достоинств Мартина. Вкупе с изысканными рубашками и джентльменскими манерами, например, с привычкой платить за меня в ресторане.
Я взглянула на часы: уже восемь. Я должна была поговорить с Малькольмом и перезвонить Мартину несколько часов назад. Неудивительно, что он волнуется.
— Малькольм мертв, — ответила я и замолчала. Я не помнила, произносила ли за ланчем имя соседа. Но сейчас это было не важно. Гораздо важнее понять, могу ли я рассказать Мартину все, что приключилось со мной после нашего совместного обеда. Визит Смерти, моя игра в детектива, несчастный случай с девочкой, кафе, обещание Смерти зайти вечером. Что из этого можно поведать Мартину, чтобы он не бросился звонить в психбольницу?
Решив не упоминать про Смерть, я рассказала, что видела, как Малькольма уносили на носилках, потом поговорила с врачом, и тот обещал передать полученные от меня сведения в полицию. Узнав, что будет произведено вскрытие, Мартин, судя по его реакции, успокоился.