Сзади подошел мужчина в кепке с надписью «Пеннзойл»:
– Мэм, с вами все в порядке? Дженет подпрыгнула:
– Нет! Пошел ты!
– Ничего себе! Уже пошел…
– Что происходит? – спросила Анна.
– Нужно уехать отсюда!
– Нет, оставайся на месте, – сказала Анна. – Ты на виду! Будь с людьми!
– Я должна спрятаться! Я больше не могу! Я перезвоню.
– Не отключайся!
– Так надо!
– Ладно, знаешь тот дом Рика и Билли, куда они ездят охотиться на уток? И еще там алюминиевый сарайчик, где они чинят свои мотоциклы.
– Знаю.
– Увидимся там!
Глава 12
Серж прямо за рулем кое-как причесался. Потом остановился у знака «Стоп», запрокинул голову и закапал «Визин».
– Как глаза? – спросил Коулмэн.
– Еще чуть-чуть жжет, но моргаю уже меньше.
– Неплохо она тебя!
– Оно того стоило, – сказал Серж, закрывая флакончик. – Я узнал, что она мужененавистница, прежде чем наши отношения зашли слишком далеко.
Коулмэн закурил косяк и указал на дорогу зажигалкой.
– Опять карликовый олень! Серж притормозил.
– Они под угрозой вымирания. Поэтому здесь я не пущу тебя за руль.
– Какие симпатяги! Надо взять одного домой. Чтобы такой олешка скакал по моему трейлеру и веселил меня. От них вообще много шума?
– Ты и о себе-то позаботиться не можешь!
Коулмэн посмотрел на дорогу. Перевел взгляд на косяк в руке. Потом опять на дорогу.
– Серж, кажется, там дракон. Ты его тоже видишь? Серж снова притормозил.
– Игуана.
– Какая большущая! – Коулмэн придвинулся к стеклу. – Никогда не видел таких огромных. Наверное, футов пять!
– Ближе к шести.
Ящерица скрылась в клумбе с азалиями. Серж нажал на газ.
– Экзотическое домашнее животное. Сбежало. На острове у него нет естественных врагов, зато есть масса еды. Знай только спаривайся и расти. Этих игуан тут уже сотни.
Серж подъехал к Безымянному бару. Они вошли внутрь и плюхнулись на табуреты. Вокруг кипел спор.
– Это считается обломками кораблекрушения! – утверждал Бад Наранья.
– Нет, они сами это выбросили! – возражал Соп Чоппи.
– Катер затонул!
– Но сначала они все выкинули!
– Местечко – супер! – сказал Коулмэн, медленно озираясь. – Даже не знал, что тут есть такое!
– Да уж поинтереснее твоих недельных запоев.
– Ну, в них тоже есть плюсы!
Бармен, не спрашивая, поставил перед Сержем бутылку воды.
– А мне чего-нибудь из-под крана, – сказал Коулмэн. – Только не воды.
Бармен налил в большую кружку пива из бочонка.
– Какие новости, Серж?
– Он женится, – сообщил Коулмэн.
– Да ну! Поздравляю!
– И кому же это так повезло? – спросил Бад.
– Пока не знаю. Мы ведем поиски. Соп Чоппи рассмеялся:
– А как же Брэнда?
– Мы просто друзья, – ответил Серж. – Я ей в этом смысле не нравлюсь.
– Ты что, шутишь? Да она с ума по тебе сходит! Вечно заглядывает к нам, спрашивает, не приехал ли ты.
– Она не в моем вкусе.
– Как? – не понял Боб-бухгалтер. – Она во вкусе любого мужчины.
– У Брэнды много достоинств, – сказал Соп Чоппи. – Высшее образование. Большая грудь.
Серж покачал головой.
– Я не чувствую, что она моя половина.
В это время Коулмэн выворачивал свои веки наизнанку.
– Смотри, так и останется! – сказал Серж.
Коулмэн отпустил веки. Музыкальный автомат заиграл «Роллинг Стоунз».
Серж соскочил с табурета и начал расхаживать.
– Ты хоть понимаешь, Коулмэн? Ты в величайшем баре мира – здесь последний фронтир Америки! Вы только подумайте: мы на Флорида-Кис! Мы – чудо на палочке!
Толпа подхватила: -Ура!
От этих криков миниатюрная женщина в дальнем конце бара занервничала.
– Что там такое?
Мужчина, сидящий напротив, обернулся:
– А, это же Серж! Тот поддал жару.
Завсегдатаи хором его подбадривали:
– Давай, Серж, давай!.. Давай, Серж, давай!..
– I’m a cold Italian pizza, I could use a lemon squeezer!* Ё-ё-ё-у! – Серж развернулся, подпрыгнул и пошел обратно. – Эти острова всегда привлекали прожигателей жизни самого низкого пошиба…
* Я холодная итальянская пицца, меня хорошо бы сбрызнуть лимонным соком! (англ.)
Он обвел рукой бар. Все улыбнулись и помахали Коулмэну. Серж остановился и положил ладонь на первое попавшееся плечо.
– Это Боб-бухгалтер, не путать с Голым Бобом. Как дела с машиной?
– Только что просверлил…
– Прекрасно! А вот начитанный байкер Соп Чоппи, настоящий Фома Неверующий, в обязанности которого входит отгрузка всякого дерьма, которое липнет к этому бару. Это Битло Тайс, работает в службе неэтичной эвакуации автомобилей, и Одесса Гоулдс по кличке Оди – сервис такого же рода, но связан с водопроводными трубами. А это Трилби Миме, на инвалидном пособии. – Серж подмигнул. – И Белле Катлер, вышибала клуба «Гепард», которому доплачивают, чтобы он не замечал поцелуев в задницу. Лафмен Мас-котт, не дающий никому снять свои отпечатки пальцев…
– Ш-ш-ш! – зашипел Лафмен, сгорбившись над пивом и прикрывая лицо рукой.
– …Дарби Фелемир, у которого на дне океана куча стиральных машин и холодильников без дверей, зато с GPS-ko-ординатами. С их помощью он поставляет в рестораны омаров. Огден Эбб, который во время бракоразводного процесса едва всего не лишился, но сумел уговорить жену инсценировать его смерть в море. Страховку они поделили. Ноума Ловетт, а также Лоути Пирс и Суол Майерс. По крайней мере так написано в их пособиях для безработных. А это Дейв Дефуниак, или Дейв из Дейтоны, певец одного хита, который прославился в семидесятых с «Островной лихорадкой». Эта песня попала на волну после знаменитого альбома Баффета «Смена долготы» и добралась в хит-параде до тридцать девятого места. Если он как следует выпьет, то споет ее вам…
– Я горю в островной лихора…
– …не сейчас. Скэнлон Элерби, который продает студентам по Интернету кофеиновые таблетки под видом «спида». Юли Ричлоум, который сбывает государству низкокачественное дорожное полотно, и Перки Снидс, который ставит на этом контракте подпись. Эдди Перрин, который сейчас не поет и даже устроился на работу, и Бад Наранья. Его уволили из всех газет, он оставил свою машину на обочине автодороги номер один перед Торговой палатой…
– Я знаю эту тачку! – сказал Коулмэн. – Там кто-то живет. Дейв из Дейтоны поднял руку:
– Я.
– И наконец, Ребел Старки, на которого в Теннесси устроили настоящую облаву.
– Ух ты, правда? – восхитился Коулмэн.
– Расскажи ему, – попросил Серж.
– Это не так ужасно, как кажется, – ответил Ребел. – В то время я жил в Ноксвилле. Я связался с сектой, члены которой якобы анализировали Сартра и Кьеркегора. На самом деле они занимались нелегальным распространением чистящих средств. Ну, в общем, мне сделали экзистенциальный номерной знак на машину: «Неизвестный». Год спустя на дорогах ставят камеры, чтобы делать автоматические фотографии водителей, которые едут на красный свет. Если номер на снимке не виден, туда впечатывают – ну, вы догадались – «Неизвестный». В первый же месяц меня пытались оштрафовать раз сто. Я обиваю пороги мэрии. Они заверяют, что разберутся, а меня все равно тормозят два-три раза на дню. Я решил, что проще переехать.
За задней дверью раздался громкий грохот. Упали несколько мусорных баков.
– Что это было? – спросил Коулмэн.
– Роджер?
– Наша классическая история, – ответил Соп Чоппи. – Если хочешь, думай, что мы сумасшедшие, но мы-то как раз нормальные. Мы под ветром не ломаемся, а гнемся.
– На нашем острове всего два негласных правила, – сказал Бад. – Не трогать карликовых оленей и не снимать доллары со стены Безымянного бара. А все остальное можно. У людей, не привыкших к свободе, сносит крышу.
– Как у Роджера, – добавил Соп Чоппи. – Раньше он был адвокатом, и даже хорошим. Начал ездить сюда на глубоководную рыбалку. Дело было в восьмидесятых, и, конечно, он ходил в «Полную луну» и «Боку-Чику», тусовался с ребятами. У Роджера не было ни одной дурной привычки, он даже марихуану не пробовал. Однако раза через три-четыре пристрастился ко всему сразу. Пил до рассвета, нюхал кокаин дорожками с твой большой палец. И однажды вообще не вернулся домой. Жена звонит в полицию. Его находят в гостиничном номере, где он забаррикадировался.