Кстати, с Богословским меня свел вот такой неприятный случай.
Все знали, что он «стучит», и на худсовете фирмы «Мелодия», в который меня пригласили вскоре после принятия в Союз писателей, все «крамольные» разговоры и анекдоты моментально прекращались, когда он входил на заседание совета. Говорят, он ногой открывал дверь в кабинет Лапина, тогдашнего всесильного главы Телерадиокомитета…
Я начал сотрудничать с Давидом Тухмановым, самым популярным композитором 70–90-х годов. И вот мы с ним написали очень красивую песню. Называлась она «Старая мельница», музыку к ней Тухманов написал на уже готовые мои стихи. Записала ее Екатерина Шаврина, песня получилась, как сказала жена композитора, абсолютным шлягером. Припев песни был исполнен с так называемым двойным наложением, когда казалось, что поет не одна певица, дуэт. В то время у нас в стране были очень популярны песни, исполняемые американским дуэтом сестер Берри.
Надо сказать, что в те времена самой популярной передачей на всесоюзном радио было «С добрым утром» – утренняя воскресная программа, которая из-за разницы во времени выходила на Дальнем Востоке намного раньше, чем в Москве. И вот в субботу мне звонит Таня Тухманова, жена Давида, и говорит, чтобы я слушал завтра «С добрым утром» – будет премьера нашей с Адиком песни «Старая мельница». Я, конечно, весь в радостном мандраже: это вторая после «Возвращения романса» песня в эфире, тем более, что все, кто ее успел послушать, говорят, что это «битый», то есть убойный шлягер.
Включаю радио, слушаю… Никакой «Старой мельницы» в передаче не было. Звоню Адику. Спрашиваю: что произошло?
– Представляешь, – говорит Адик, – Богословский услышал эту передачу раньше, ту, что шла на Дальний Восток, приехал к Лапину и сказал: «что это у вас на “Добром утре” за жидовские штучки?”… (А сестры Берри были еврейки). И Лапин приказал убрать песню из эфира.
Я жутко расстроился, рассказал своей жене. Она и говорит: «Сейчас позвоню Никите и скажу ему, что это он себе позволяет…»
Я не понял такой ее решимости, и она мне рассказала вот такую историю.
Оказывается, мать моей жены была очень красивая, немного похожая на Любовь Орлову, только более женственная, и Никита Богословский был тайно в нее влюблен и знаменитую песню «Три года ты мне снилась…» посвятил ей.
Маша (так звали мою бывшую жену) позвонила Никите и выразила ему свое возмущение. И Никита, узнав, что Игорь Кохановский – муж дочери женщины, которую он любил, смилостивился, пригласил меня к себе и предложил написать несколько песен на его мелодию. Что я и сделал. И вскоре одна из них, «Пойми меня», в исполнении Валерия Ободзинского стала моим очередным шлягером…
Да, я снова отвлекся от своей северной эпопеи. Возвращаюсь.
В начале 1968 года в Магаданском книжном издательстве вышла моя первая книга стихов под названием «Звуковой барьер», по которой меня после московского совещания молодых литераторов в 1970 году приняли в Союз писателей.
А несколько лет тому назад на одном из склонов Нагаевской бухты был установлен памятник Владимиру Высоцкому, моему другу, который прилетал ко мне в Магадан на три дня в марте 1968 года, о чем я подробнее расскажу дальше. Кстати, Магаданский аэропорт теперь носит имя Высоцкого, которое ему присвоили не так давно. На торжествах такого события, как мне рассказывали, кто-то бросил фразу, мол, приезжал всего на три дня, а ему за это такая почесть. На что, говорят, какая-то дама ответила: «А он от нас и не уезжал…»
© Фото Валерия Плотникова
Серебряные струны
Когда 1 сентября 1952 года я вошел в свой класс 8 «В», то увидел много новеньких, вернее тех, кто и раньше учился в нашей школе, но в других, параллельных классах, которых, между прочим, было аж семь – результат очень высокой рождаемости 1937–1938 годов, когда «жить стало лучше, жить стало веселей». Тогда многие после семилетки поступали в техникумы, поэтому количество восьмых классов в школе уменьшилось, и в результате переформирования я оказался с Володей Высоцким в одном классе.
То ли потому, что мы с ним действительно чем-то внешне похожи, или по какой-то другой, необъяснимой, причине, но мы сразу же нашли друг друга и сели за одну парту. Так началась наша многолетняя дружба.