— Я со своей стороны хотела бы задать вопрос вам, миссис Пул.
— Да?
— Почему вы проявляете такой интерес к тому, как умер ваш дядя? Почему вы подозреваете отравление?
— Как я уже сказала, некоторые ценные вещи были выкрадены у дяди примерно в то время, когда он умер. Мы пытаемся их вернуть.
— Вы думаете, что его могли убить из-за этих ценных вещей?
— Мы рассматривали подобную возможность. — Беатрис вздохнула. — Но, судя по тому, что вы мне рассказали, это маловероятно.
— Смею уверить вас, что это не просто маловероятно, а просто невозможно. Поверьте мне, я заметила бы, если бы кто-то в моем присутствии был убит. — Мадам Вертью опустила на лицо черную вуаль. — Что же, если больше вопросов нет, я пойлу. Вы позволите, миссис Пул?
— Да, разумеется. — Беатрис бросила взгляд на книгу. — Я вижу, вы читаете» Замок теней «.
— О да! Я читала все романы миссис Йорк. Ее представления о мужчинах удивительно наивны, но сцены с привидениями и духами захватывают. И женщины у нее отличаются в лучшую сторону от героинь других писателей — те только плачут да падают в обмороки.
Беатрис заморгала.
— Я тоже читаю романы миссис Йорк. Но я не считаю, что она наивна в своих представлениях о мужчинах.
Лео посмотрел на Беатрис и чуть не застонал, увидев возбужденный блеск в ее глазах. Ни время, ни место, ни компания никак не подходили для дискуссии о литературных достоинствах миссис Амелии Йорк.
— Боюсь, что в отношении мужчин она все-таки ошибается, — пробормотала мадам Вертью.
— В чем это выражается? — не отступала Беатрис.
— Похоже, она верит в то, что среди мужчин еще встречаются герои. — Мадам Вертью не спеша двинулась к выходу. — А я давно знаю, что их нет вообще.
Беатрис открыла было рот, но тут же его закрыла. А затем с неожиданной покладистостью сказала:
— Понятно… Простите, могу я задать вам последний вопрос?
— Какой же?
— Вам нравится ваша работа?
Мадам Вертью на секунду остановилась. Затем раздался ее серебристый смех, негромкий и холодный, словно ледышки.
— Очень странный вопрос, миссис Пул. Я люблю свою работу. Разве можно придумать что-нибудь более забавное: ты регулярно порешь самых знатных людей Англии и за это еще получаешь деньги?
Юбки черного платья зашуршали, когда мадам Вертью стала выходить из полуразрушенной беседки.
Лео отстранился от колонны и выпрямился.
— Я провожу вас до вашего экипажа, мадам Вертью.
Она бросила на него через плечо взгляд, но сквозь черную вуаль выражение се лица рассмотреть было невозможно.
— Весьма любезно с вашей стороны, милорд. Лео проводил ее до двухколесного экипажа, помог сесть и подал вожжи.
Мадам Вертью бросила на него беглый взгляд.
— Я обычно могу распознать будущего клиента с первого взгляда, Монкрест. Вижу, что вы среди моих клиентов не окажетесь.
— Моя эксцентричность не распространяется столь далеко, чтобы воспользоваться услугами» Дома хлыста «.
— Жалко.
— Но я готов хорошо платить за некоторые вещи, — многозначительно проговорил Лео.
Руки в черных перчатках, державшие вожжи, замерли.
— Какие именно вещи?
— В силу своей профессии вы способны получать самую разнообразную информацию.
— Совершенно верно.
— Если вам доведется узнать что-либо важное, имеющее отношение к смерти лорда Глассонби или к тем предметам, которые были похищены из его имения, я бы очень хотел об этом услышать. Я оценю это должным образом.
— Я никогда не возражаю против того, чтобы получить дополнительный доход, и с удовольствием продам вам информацию.
— Вы убедитесь, что я буду щедрым в этом случае.
— Не сомневаюсь. — Мадам Вертью натянула вожжи. — Скажите мне, верно ли то, что говорят о членах вашего семейства, сэр? Что все они безумцы и колдуны?
— Только некоторые из них. Для многих людей проблема в том, что они не в состоянии различить, кто колдун, а кто сумасшедший, и, когда наконец распознают, бывает уже поздно.
Мадам Вертью хмыкнула и, бросив взгляд в сторону беседки, сказала:
— Я думаю, что миссис Пул вполне способна найти с вами общий язык, кем бы вы ни оказались. До свидания.
Она с профессиональной ловкостью хлестко ударила вожжами по крупу мерина, и тот рванулся вперед, избрав в качестве аллюра рысь. Лео проследил за тем, как экипаж скрылся за поворотом, и направился к Беатрис.
— Весьма интересная женщина, — в задумчивости проговорила Беатрис. — И, вероятно, весьма опасная.
— В силу ее профессии? — удивленно спросил Лео.
— Нет. Из-за того, что она глубоко в себе прячет боль и горе.
Лео нахмурился:
— Откуда вам это известно?
Беатрис зябко повела плечами.
— Я поняла это по ее смеху.
Лео на минуту задумался. Он вспомнил, как смех мадам Вертью показался ему похожим на льдышки, и ничего не сказал.
— Ну? — выжидательно посмотрела на него Беатрис. — А вы что думаете?
— Думаю, она несколько обеспокоена тем, как бы мы не обвинили ее в краже и убийстве.
Беатрис вздохнула:
— Я пыталась убедить ее, что это не входит в наши намерения… А что вы говорили ей, когда провожали до экипажа?
— Я предложил хорошую плату за сведения, которые ей могут стать известны. Женщина подобной профессии нередко многое может узнать от своих клиентов. В душе мадам Вертью — женщина дела.
— Да, полагаю, вы правы. — Беатрис нахмурилась. — Если мы станем исходить из предположения, что моего дядю никто не убивал… Что, если он в самом деле умер от сердечного приступа или от случайно принятой избыточной дозы эликсира? Мадам Вертью могла найти кольца в его карманах и украсть их еще до того, как позвала на помощь.