Визит в Вест-Пойнт, начинавшийся так замеча-тельно, завершился несчастьем. В вагоне поезда, отъ-езжающего от станции, царило удрученное молчание. Стэнтон сидел спиной к паровозу, глядя на проле-тающие мимо снежные поля. Напротив него Лин-кольн тоже смотрел в окно, но мысленно видел только бесчисленные проблемы военного времени, осаждаю-щие его со всех сторон. Сидевшие через проход от них секретари разбирали стопку документов, взятых на оружейном заводе.
– Генерал Рипли был не из тех, с кем так уж легко поладить, – заметил Линкольн спустя долгих десять минут после отъезда со станции. Стэнтон мол-ча кивнул в знак согласия. – Но он нес грандиозную ответственность и справлялся с ней весьма професси-онально. Он мне говорил, что должен снабжать сна-рядами и патронами более шестидесяти типов воору-жения. Тем, что мы сражаемся – и, хочется верить, победим, – во многом мы обязаны именно его тру-дам. Что же теперь будет?
– Его заместителем довольно долго был генерал Рамси, – сообщил военный министр. Линкольн кив-нул.
– Я как-то раз с ним встречался. Ответственный офицер. Но достаточно ли он квалифицирован для подобного поста?
– Более чем, – ответил Стэнтон. – Встречаясь с ним в министерстве, я просматривал все его рапорты и передавал их вам, когда они имели отношение к делу. Пожалуйста, не сочтите за дерзость, – или что я дурно говорю о мертвом, – но Рамси талантливый офицер современной школы.
– В то время как Рипли был крайне консервати-вен, как всем нам известно.
– Более чем консервативен. Ко всякому новому оружию или изобретению он относился с крайней по-дозрительностью. Он знал, каким было оружие и как его использовали. Знал, какие войны были выиграны таким оружием, и был этим вполне доволен. По-мо-ему, он не одобрял вообще никаких нововведений. Но прежде чем принять решение, вам следует встре-титься с генералом Рамси, мистер Линкольн. Тогда и определитесь. Думаю, его подход покажется вам бо-лее чем интересным.
– Тогда переговорите с моим секретарем и орга-низуйте встречу. Завтра же. Этот важный пост не мо-жет оставаться вакантным ни секундой дольше, чем требуется.
БРИТАНСКИЙ УЛЬТИМАТУМ
– Миссис Линкольн сказала, что вчера вечером вы, почитай, и не обедали, и теперь должны явиться завтракать.
Кекли давно переросла роль чернокожей служан-ки; в ее словах президент отчетливо услышал эхо го-лоса жены. Поначалу Мэри наняла ее в качестве швеи, но со временем взаимоотношения изменились, так что Кекли заняла в семье неопределенное, но важное место.
– Всего одну минуточку, сейчас спущусь…
– Она сказала, что вы всенепременно так и ска-жете, и чтоб я не верила.
Кекли продолжала стоять в дверях немым уко-ром, и Линкольн со вздохом поднялся.
– Ступай вперед. Надеюсь, ты веришь президен-ту на слово, что я пойду за тобой по пятам.
Холл, как всегда, был забит просителями, желаю-щими получить работу в правительстве. Линкольн прокладывал себе дорогу среди них, как корабль в бурном море. Если обратишься хотя бы к одному, придется говорить со всеми. Уже не в первый раз Линкольна поразила давно устоявшаяся практика, открывающая всем и каждому беспрепятственный доступ в президентский особняк. Ну конечно, Амери-ка, общество равных возможностей. Но Линкольн начал понемногу склоняться к мнению, что у полней-шей открытости есть свои минусы. С тяжким вздо-хом отворив дверь столовой, он удовлетворенно с шумом захлопнул ее за собой.
Стол был уже накрыт – булочки на пахте с ме-дом, любимое семейное кушанье.
– Начни с них, отец, – сказала Мэри. Тут в ком-нату с громким топотом ворвались мальчики.
– Хвать-похвать! – крикнул Тэд, бросаясь к отцу и обнимая его за ногу. Вилли, всегда более сдер-жанный, присел к столу.
– Тэд, прекрати! – приказала Мэри, но маль-чонка пропустил ее слова мимо ушей, взбираясь на отца, как на дерево, попутно сминая и без того мятые брюки и пиджак. И не останавливался, пока с видом триумфатора не взгромоздился отцу на плечо. Лин-кольн дважды обошел вокруг стола, а Тэд визжал от -восторга, пока отец не опустил его на стул. Вилли уже полил свои булочки медом и старательно пере-жевывал огромный кусок.
Кекли и Мэри принесли другие блюда, а также свежезаваренный горячий кофе. Линкольн наполнил свою чашку и понемногу потягивал кофе, пока стол заполнялся все новыми и новыми аппетитными блю-дами. Под бдительным надзором Мэри президент подцепил вилкой пряную виргинскую колбаску, взял немного кукурузной каши и полил все это каким-то жгучим соусом. Ел медленно, мысленно пребывая за сто миль от уютной семейной сцены. Все эта война, бесконечная, омерзительная война. Ясно увидев это в его глазах, Мэри молча пожала плечо мужа и тоже села за стол. Она-то питается хорошо, даже черес-чур, если теснота платья что-нибудь значит.
Потом пошла принести мальчиками еще молока, а когда вернулась, его уже не было; еда на тарелке почти не тронута. Он слишком много трудится и слишком мало ест. И все время тощает. Эта война пожирает его. Наверное, уже сидит в своем кабинете, а сви-деться с ним, быть может, до завтра уже не удастся.
– Джон, – сказал Линкольн. – Я хочу продик-товать вам письмо.
Для записи под диктовку Хей разработал собст-венную систему стенографирования. Последовал оче-редной меморандум генералу Макклеллану, в кото-ром президент ставил ребром вопросы о возможности продвижения вперед армии на Потомаке. Под конец в голосе Линкольна звучало нескрываемое раздра-жение.
–Долго ли вам требуется собираться, чтобы перейти к действиям? У вас есть армия, у вас есть но-вобранцы, и все они хорошо обучены, если верить ра-портам. Но чтобы выиграть войну, армию надо ис-пользовать в бою. Ричмонд должен быть взят. На этом заканчивайте и телеграфируйте немедленно. А теперь развеселите меня, Джон. Поведайте какие-нибудь добрые вести, принесенные утренними докла-дами.
– Добрые вести и в самом деле есть, сэр. Мы уже заняли Шип-Айленд, сопротивление полностью по-давлено. Устье Миссисипи довольно близко к этом острову, так что тамошняя часть флота, ведущего блокаду, теперь хорошо обеспечивается. Новые вести с моря. Военный корабль США «Сантьяго-де-Куба» остановил британскую шхуну «Эжени Смит» близ устья реки Рио-Гранде.
– Причины приводятся?
– Разумеется. Капитан Дэниел Риджли объясня-ет, что британское судно останавливалось в техас-ском порту. Его подозрения подтвердились, когда на борту судна был обнаружен хорошо известный торго-вый агент конфедератов – Дж. У. Захари, купец из Нового Орлеана. Его сняли со шхуны, после чего по-зволили ей следовать дальше.
– Это лишь подольет масла в огонь, разгорав-шийся из-за «Трента», – утомленно покачал головой Линкольн. – Это все?
– Нет, сэр. Мятежники настолько уверены в ско-ром падении Саванны, что жгут весь хлопок на при-станях и в полях. На море канонерская лодка «Пин-гвин» перехватила контрабандное судно, пытавшееся проскочить в Чарльстон. Груз весьма богатый. В дек-ларации упоминаются ручное оружие, боеприпасы, соль, провизия всякого рода. Не только модная ма-нуфактура из Франции, но и седла, упряжь и кава-лерийское снаряжение на сумму около ста тысяч долларов.
– Превосходно. Они потеряли, мы нашли. Министр юстиции еще не пришел?
– Сейчас схожу поглядеть.
Как только Эдуард Байте вошел, Линкольн под-нял глаза от разложенных на столе бумаг и сказал:
– Я хочу занять минутку вашего времени. Завтра я должен выступить перед Конгрессом с отчетом о со-стоянии дел Союза. О том, что Союз в опасности, им должно быть известно, но я должен посулить им ка-кую-то надежду на будущее. Вы позволите зачитать вам выдержки из намеченной речи и выслушать ваше мнение?
– С удовольствием приму на себя эту обязан-ность.
Слегка откашлявшись, президент начал:
– Союз должен быть сохранен, и посему в ход должны идти все необходимые средства. Но не сле-дует поспешно решать, что столь уж необходимыми являются радикальные и крайние меры, каковые могут обрушиться и на лояльных, и на вероломных. Сбор средств для продолжения войны и победы в ней настолько же неизбежен, насколько необходим. – Линкольн поднял глаза, и Бэйтс кивнул.