– Тебе нехорошо? – спросила королева, при-поднявшись из кресла.
– Легкое недомогание, пустяки. Пожалуйста, не стоит прерывать обед из-за меня.
Попытавшись улыбнуться, принц Альберт дви-нулся вперед, но вдруг будто споткнулся. Колени у него подломились, и принц-консорт рухнул, крепко ударившись головой о пол.
– Альберт! – вскрикнула королева. Тотчас же бросившись к принцу, Гладстон пере-вернул его и потрогал бледную кожу.
– Он без сознания, мэм, но дышит довольно ровно. Может, врача…
Королева не нуждалась в подсказках, чтобы при-звать людей на помощь своему дорогому Альберту. Тотчас же появилось огромное множество слуг, бро-сились разыскивать одеяло, укрыли ему ноги, под го-лову подложили подушку, нашли носилки, послали гонца за сэром Джеймсом. Королева ломала руки, лишившись дара речи. Поглядев на бесчувственного Альберта, Гладстон впервые заметил, что принц по-прежнему держит послание в конвульсивно стисну-том кулаке.
– Если позволите, мэм, – шепнул канцлер, пре-клонив колени и бережно освободив бумагу. Он ко-лебался, понимая, что сейчас не время и не место, но все-таки чувствуя, что обязан упомянуть об этом. – Может, отложим ноту до завтра?
– Нет! Заберите ее. Посмотрите, что она натво-рила! Это ужасная бумага так подействовала на до-рогого Альберта. Она взволновала его, вы же виде-ли. При его хрупком здоровье подобное было уж чересчур. Снова эти американцы, это они во всем ви-новаты. Бедняжка, он так встревожился… Заберите ее с глаз моих долой! Делайте с ней что хотите. Док-тор, наконец-то!
О трапезе никто больше и не вспомнил. Королева ушла вместе с принцем. Когда дверь за ней закры-лась,. Гладстон распорядился, чтобы им принесли пальто и вызвали карету.
Вечер выдался недобрый.
Послание уйдет, как написано.
Жребий брошен.
ОРУЖИЕ
Когда президентский поезд остановился в Джер-си, чтобы заполнить цистерны паровоза, доставили последние рапорты и донесения; личный секретарь президента сам принес их. Авраам Линкольн, вдали от Белого дома на время избавившись от постоянного напряжения и тягот управления государством, любо-вался сквозь заиндевевшее окно зимней красотой реки Гудзон. Пышущая жаром угольная печурка гнала холод прочь. На сиденье напротив безмятежно дремал военный министр Эдвин М. Стэнтон. После Белого дома, поминутно осаждаемого искателями президентской благосклонности, поезд казался при-ютом мира и покоя. Президента не смог потревожить даже вид кипы принесенных бумаг.
– Я вижу, война по-прежнему преследует меня повсюду, Николай.
– Война с отщепенцами и с Конгрессом. Порой мне кажется, что последний куда хуже. Конгресс-мены в…
– Избавьте меня от политиков хоть на минутку. Свинец и порох кажутся куда милосерднее.
Кивнув в знак согласия, Джон Николай зашелес-тел свежими рапортами, переданными ему Хеем.
– А вот этот доставит вам удовольствие. Высадка на острове Тиби в реке Саванна прошла весьма ус-пешно. Командир докладывает, что далее будет ата-кован форт Пуласки. Как только с ним будет покон-чено, Саванна наверняка падет. Далее, наш тайный агент в Норфолке сообщает, что прибыла новая пар-тия брони для «Мерримака». А также пушки. Они переименовали его в корабль военного флота Конфе-дерации «Виргиния».
– Давайте пока не будем тревожиться о нем. Но позаботьтесь, чтобы копия рапорта дошла до коман-ды «Монитора». Это заставит их трудиться круглые сутки.
Президент перелистал газеты. В последнее время пресса будто сговорилась против него и его админи-страции. Аболиционисты снова единодушно накину-лись на него – их послушать, так надо перебить всех южан поголовно и освободить всех рабов до единого, а о меньшем даже говорить не стоит. О дна из заметок привлекла его внимание, и Линкольн улыбнулся, чи-тая ее, а потом скомкал газету в кулаке.
– Вот это настоящая журналистика, Николай.
Наши защитники порядка и права одержали гранди-озную победу на пароходе в Балтиморе. Послушайте:
«Их подозрения пробудила дама, чересчур нервни-чавшая и старательно уклонявшаяся от встречи с ними. Когда ее ридикюль обыскали, там обнаружи-лось множество перчаток, чулок и писем, предназна-чавшихся для Юга. Также выяснилось, что малолет-ний мальчик вез изрядное количество хинина. Обоим было позволено следовать дальше после того, как их груз подвергся конфискации». Наши защитники не смежают век ни на минуту.
К тому времени, когда они покончили с бумага-ми, поезд подошел к станции Уэст-Пойнт, и паровой свисток локомотива провозгласил о прибытии. Лин-кольн надел пальто и шарф, потом нахлобучил ци-линдр, прежде чем сойти на перрон, к встречающим его армейским офицерам и служащим литейного за-вода. Стэнтон и его секретари последовали за прези-дентом. Все вместе они взошли на паром, чтобы пере-правиться через реку Колд-Спринг. Было довольно холодно, но переправа прошла быстро, а у пристани уже ждали крытые экипажи. Лошади топтались на месте, и пар их дыхания клубился в недвижном мо-розном воздухе. У первого экипажа стоял серьезный мужчина в сюртуке.
– Господин президент, – сказал Стэнтон, – по-звольте представить мистера Роберта Паркера Пэр-рота, изобретателя и оружейника, хозяина металлур-гических мастерских Вест-Пойнт.
Линкольн кивнул, а Пэррот тряхнул руку сперва ему, а потом Стэнтону.
– Весьма польщен, мистер Линкольн, что вы по-сетили мой завод и собственными глазами увидите, что мы тут делаем.
– Не мог отказаться от такой возможности, мис-тер Пэррот. Мои командиры криком кричат, что им нужны пушки, больше пушек, а их желания следует уважать.
– Мы здесь стараемся изо всех сил, чтобы удов-летворить их запросы. Я подготовил к испытанию только что законченную трехсотфунтовку. Если вы не против, первым делом мы отправимся на полигон, а уж затем в пушечные мастерские. Уверяю вас, эта пушка – самая впечатляющая и мощная из всех, ка-кие я когда-либо производил.
Так оно и оказалось. Черное орудие, надежно за-крепленное на массивной испытательной платформе, выглядело весьма зловеще. Линкольн одобрительно кивнул, прошагав вдоль пушки, и, несмотря на свой немалый рост, не без труда дотянулся до жерла, чтобы взглянуть на желобки нарезки в стволе.
– Заряжена, господин президент, – сообщил Пэррот. – Если вы удалитесь на некоторое расстоя-ние, то сможете увидеть, на что способна эта пушка.
Когда гости отошли, прозвучала команда, и спус-ковой механизм был приведен в действие.
От силы взрыва содрогнулась земля, и, хотя зри-тели крепко зажали уши ладонями, грохот оглушил их. Жерло орудия изрыгнуло грандиозный сноп пла-мени, и Линкольн, стоявший позади пушки, увидел, как черный снаряд, смахивающий на огрызок каран-даша, понесся за реку и мгновение спустя разорвался среди деревьев полигона на другом берегу. К небу взмыл столб черного дыма, во все стороны полетели ветви и щепки, а через несколько секунд до слуха до-катился грохот взрыва.
– Впечатляющее зрелище, мистер Пэррот, – за-метил Линкольн, – мне никогда его не забыть. 'А те-перь расскажите о своей работе более досконально, но только в тепле литейного цеха, если позволите.
После короткой поездки с полигона они торопли-во устремились навстречу манящему теплу, разливающемуся от ревущих горнов. Там их ждал лейтенант армии, при их приближении отдавший честь.
– Генерал Рипли послал меня вперед, господин президент. Он сожалеет, что обязанности в Вест-Пойнте помешали ему присоединиться к вам раньше. Однако он уже выехал.