Мастер Бенефорте равнодушно махнул рукой.
- Оно того стоило. А теперь, раз вы уже здесь, снимите-ка правый сапог. Меня что-то беспокоит ступня. При отливке статуи я должен буду загнать металл вниз почти па пять локтей. С головами забот не будет, ведь огонь устремляется вверх, но это же должен быть Персей, а не Ахилл, а?
Капитан покорно снял сапог и зашевелил пальцами ноги. Мастер Бенефорте сравнил плоть и воск, а потом удовлетворенно буркнул:
- Ну, если что-нибудь не получится тут, я сумею исправить.
- В этой восковой плоти видна каждая жилочка, - сказал Ури, наклоняясь ближе. - Я готов удивиться, что вы не изобразили мои заусеницы и мозоли, такой он живой. А из глины он выйдет таким же прекрасным в бронзе? Плоть ведь так нежна! - Он запрыгал на одной ноге, натягивая сапог.
- Ха! Это я могу показать вам наглядно. Мы только что отлили хорошенькую безделицу из золота. Я сколю глину у вас на глазах, и вы сами увидите, сохранятся ли заусеницы моей статуи.
- Ах, батюшка! - поспешно перебила Фьяметта. - Можно я сама его освобожу от глины? Ведь все остальное я делала одна!
Конечно, конечно, он ощутит ее заклятие, если возьмет глину в руки, оно же так свежо!
- Как, ты все еще шляешься без дела? Разве тебе нечем заняться? Или просто понадеялась еще разок поглазеть на голого мужчину? - Мастер Бенефорте дернул подбородком в сторону своего воскового Персея.
- Вы же хотите поставить его на площади, батюшка. И все девицы его увидят, - сказала Фьяметта, оправдываясь. Неужели он заметил, как она подглядывала, пока он лепил модель?
У живого Персея - Ури - лицо стало таким, словно это была для него новая и неприятная мысль. Он вновь взглянул на статую, будто собираясь попросить о бронзовой набедренной повязке.
- Ну, - мастер Бенефорте снисходительно усмехнулся ее смущению, - ты смелая хорошая девочка, Фьяметта, и заслуживаешь награды за кислое вино, которое выпила на завтрак и тем помогла мне сразить этого Фому неверного, Кистелли. Идемте! - И он повел обоих назад в мастерскую. - Вот увидите, капитан. Работать с воском так просто, что это и ребенку под силу.
- Батюшка, я уже не ребенок, - перебила Фьяметта.
- Как будто бы да. - Его улыбка стала пустой. Глиняный шар лежал на столе, где она его оставила. Фьяметта взяла самую маленькую стамеску с полки-подставки на стене, на миг сжала шар в ладонях и вознесла безмолвную молитву. Неслышное гудение заклятия перешло в совсем уж неуловимое мурлыканье. Отец и капитан оперлись локтями на стол справа и слева от нее, внимательно следя за каждым ее движением. Она принялась постукивать стамеской, отбивая кусочки глины. Заблестело золото.
- А! так это кольцо! - сказал Ури, наклоняясь еще ниже. Фьяметта улыбнулась ему.
- Маленькая львиная маска, - продолжал он с интересом, пока ее пальцы осторожно убирали иглой остатки глины. - Только поглядите на эти крохотные клыки! Как он ревет! - Капитан засмеялся.
- В клыки должен быть вставлен рубин, - объяснила Фьяметта.
- Гранат, - поправил мастер Бенефорте. - Рубин будет ярче.
- И дороже.
- Кольцо, по-моему, будет хорошо смотреться на руке вельможи, - заметил Ури. - И вы вернете цену рубину.
- Это кольцо для меня, - сказала Фьяметта.
- А? Но оно ведь будет впору только мужчине.
- Оно для большого пальца, - объяснила Фьяметта.
- Форма, которая обошлась мне в такое количество золота, какого хватило бы на два простых кольца, - вставил мастер Бенефорте. - В следующий раз, давая обещание, я буду точнее.
- И это магическое кольцо, мадонна?
Мастер Бенефорте погладил бороду и ответил «нет» вместо нее.
Фьяметта покосилась на отца из-под защитной завесы ресниц. Он не улыбался, но и не хмурился, но она ощутила, что под личиной равнодушия он внимательно следит за ней. Она резко повернулась, положила кольцо на ладонь капитана и затаила дыхание.
Он покрутил кольцо в пальцах, погладил мизинцем крохотные волны львиной гривы, но не попробовал его примерить. В его глазах появилось недоумение.
- Знаете что, мастер Бенефорте? Вы горько жаловались на своих ленивых и неуклюжих подмастерьев. И сейчас мне в голову пришла мысль.., что, если я напишу моему брату Тейру в Бруинвальд? Ему только семнадцать, но он с самого детства работал там на рудниках и в кузницах. Он очень сметливый и пособлял мастеру Кунцу у печи. Так что его не придется обламывать и обучать всему с самого начала, как невежественного мальчишку-подмастерья. Он уже много знает о металлах, особенно о меди. И наверное, успел подрасти и стать куда сильнее, чем был, когда я его видел в последний раз. Именно то, что вам нужно для вашего преславного Персея.
- Вы часто пишете брату? - осведомился мастер Бенефорте, следя, как он крутит кольцо в пальцах.
- Нет... Господи, я же не был дома четыре года! Жизнь рудокопа тяжела и скудна. Даже и сейчас меня пробирает дрожь, когда я вспоминаю эти темные душные туннели. Я два раза предлагал Тейру место в гвардии герцога, но он отвечал, что ему и думать противно о том, чтобы стать солдатом. Я-то говорю, он не понимает, что для него лучше. Но хоть славные знамена герцога не выманили его из той черной ямы, ваша слава искуснейшего художника его прельстит. - Рука Ури сомкнулась на кольце, он отдал его Фьяметте и рассеянно потер ладонь.
- Так он помогал медь выплавлять? - сказал мастер Бенефорте. - Да... Ну что же, напишите ему. Посмотрим, как все обернется.
Капитан улыбнулся.
- Сейчас же и напишу, - сказал он, изящно поклонился Фьяметте, пожелал мастеру Бенефорте доброго утра и удалился быстрым шагом.
Фьяметта села на табурет, держа кольцо, и испустила тяжелый вздох разочарования.