- Кто-нибудь влипнет по другому делу и начнет колоться, кто-нибудь все разболтает бабе или друзьям по пьянке, да мало ли что может случиться,- объяснил капитан. - Чем больше народу в деле, тем больше шансов провалиться. Чистая математика. Поэтому тянуть дальше с началом нельзя. О милицейском расследовании я уже говорил. Кроме того, в бандитской среде ходят слухи о новых рэкетирах, которые трясут самих бандитов. Эти слухи, естественно, через агентуру и от подследственных доходят до милиции. Официальных заявлений пока не поступало, но это дело времени. Пока бандиты надеются сами на нас выйти. Это, кстати, тоже дело времени, но это как раз не очень страшно, с ними мы справимся. Будет хуже, если они хорошенько подготовятся и направят в органы грамотное заявление - от легальной фирмы, от почтенных несудимых граждан, с объяснением происхождения тех денег, которые были изъяты рэкетирами... Милиция и сейчас не сидит сложа руки - кое-что она о нас уже знает, а к тому моменту будет знать еще больше. Так что надо или выступать, или окончательно подаваться в бандиты.
Касательно контрразведки капитан добавил еще, что в каждом секторе обороны у него имеются специальные люди, не входящие в состав боевых групп, которые должны отслеживать появление в секторах всяких подозрительных лиц или вражеских диверсионных отрядов.
- Как с ними будем поступать при задержании?- послышался вопрос.
- Ну как...- пожал плечами Неустроев и выразительно щелкнул пальцами.
- Так вы тьму народу перестреляете,- возразил Корсаков. - Подберите надежные места для размещения такой публики - пускай сидят до окончания боевых действий. При оказании вооруженного сопротивления - другое дело. А вообще запомните: идеальный вариант проведения акции - это обойтись вовсе без крови. Наша задача - заявить о себе, а завоевать с ходу всю Россию нам в любом случае не удастся. Кроме того, капитан: ваша задача - организовать охрану порядка в захваченных районах. Имеется в виду прежде всего борьба с грабежами, мародерством и тому подобными вещами. Грабителей и мародеров по возможности доставляйте в штаб, а при отсутствии такой возможности расстреливайте на месте. Здесь крови можете не бояться. Наша задача в том и состоит, чтобы очистить страну от всякой мрази.
- И что, если голодные старухи побегут грабить разбитый магазин, их тоже в расход?- спросил кто-то с места.
- Во-первых, не преувеличивайте мощи голодных старух,- возразил Корсаков. - Во-вторых, почему эти старухи не бегут грабить в мирное время? Потому что боятся мер пресечения. Вот и вы сделайте так, чтобы они их боялись с вашей стороны. И в-третьих, если позволить грабить голодным старухам, то через час в городе начнется настоящая вакханалия
с огромным количеством жертв. Беспорядки следует пресекать в зародыше - из этого и будем исходить.
- Есть еще такой вопрос...- с некоторым смущением произнес Неустроев. - Мне тут сообщили, что наш новый человек, бывший опер, капитан Ищенко, произвел наезд на банк "Интеграл". По-моему, это была ошибка,- и Неустроев твердо посмотрел Корсакову в глаза.
- Объясните,- попросил Корсаков.
- Объясняю... Мы до сих пор так успешно трясем бандитов только потому, что никто из людей, принимающих в этом участие, не был известен ни в криминальной среде, ни в милиции, и потому ни бандиты, ни менты не могли выйти на организацию. Им просто не за что было зацепиться,- вернее, не за кого. А тут в криминальный банк заявляется человек, который прекрасно известен и бандитам, и милиции. Значит, теперь менты скорее всего знают, что их бывший работник состоит в команде, занимающейся рэкетом, но еще неизвестной органам. А ведь органы давно хотели бы выяснить, кто это так ловко наезжает на бандитов. Вот у них и зацепка появилась...
- Я полагаю, что заявления в милицию не поступит,- возразил Корсаков. - А если даже и поступит, то не забывайте, что Ищенко в свое время сажал этого господина Аракелова и может сказать, что все обвинения в его адрес - только акт мести. В конце концов, мы можем обеспечить ему алиби. Вряд ли суд поверит аракеловским свидетелям - явным бандитам.
- Кому поверит нынешний суд, трудно сказать,- усмехнулся Неустроев. - Да я и не говорю, что обязательно возбудят уголовное дело. Просто менты теперь знают о том, чем занимается наш капитан, и будут его потихоньку пасти, а через него - и всю организацию... Но это еще полбеды. Бандиты его найдут гораздо быстрей, поймают и расколют до самой задницы. Они-то церемониться не будут. Так что капитану надо сменить все адреса, залечь в тину и не высовываться.
- Согласен,- кивнул Корсаков. - Мы с капитаном предполагали, что ему придется сейчас перейти на казарменное положение, но я слишком беспечно отнесся к этому делу. Мы с ним договорились связаться сегодня вечером, однако времени терять нельзя. Пошлите людей к нему домой,- Корсаков назвал адрес. - Если они не застанут его там, пусть заедут к бывшей жене,- и Корсаков назвал адрес жены. - У вас все, капитан? Можете идти.
Неустроев кивнул и зашагал вдаль по анфиладе пустых комнат. Вскоре откуда-то издали эхо донесло его отрывистые команды, а затем во дворе захлопали дверцы автомобилей и взревели моторы. Группа прикрытия направилась по указанному адресу.
Капитан Ищенко подошел к двери своей коммунальной квартиры и вставил ключ в замочную скважину. На двери красовалась медная табличка с именами давно съехавших или умерших жильцов, но табличку никто не отвинчивал. Глядя на длинный список, выгравированный на меди, Ищенко всякий раз думал, что нечего жаловаться на тесноту - раньше было куда теснее, а все же как-то жили и детей рожали куда больше, чем сейчас.
Впрочем, посторонние мысли не мешали капитану контролировать обстановку: он слышал шаги человека, поднимавшегося снизу по лестнице, и какое-то странное рычание внутри квартиры. Однако капитану это рычание не казалось странным: такие звуки обычно издавал его сосед-алкоголик в состоянии глубокого опьянения. В таком состоянии сосед был невыносим, поскольку страшно любил поучать окружающих. Правда, с Ищенко такие номера не прошли - несколько крайне болезненных ударов по ушам развили в мозгу алкоголика стойкий условный рефлекс страха на образ капитана. Что касается шагов на лестнице, то капитан определил: поднимается один человек, идет спокойно - наверняка к себе домой. Дверь открылась, и в полутемном коридоре Ищенко увидел странную сцену: его сосед Юрец, и в самом деле вдребезги пьяный, возле двери в свою комнату боролся с двумя милиционерами, которые пытались его в эту комнату затолкать. Юрец отчаянно сопротивлялся и недовольно рычал. Третий милиционер стоял в стороне от схватки и настороженно смотрел на открывающуюся дверь. Увидев на пороге Ищенко, Юрец внезапно перешел на членораздельную речь и завопил:
- Серый, уе...вай, это неправильные менты!
Послышался глухой удар, и его вопль сменился стоном. Юрца втолкнули в его комнату, и, судя по звуку, он растянулся на полу. Третий милиционер вскинул руку с пистолетом:"Стоять!" Двое других ринулись к капитану, тот молниеносно отпрянул, но, услышав за спиной скрип двери квартиры напротив, уже понял, что уйти не удастся. Действительно, он столкнулся лицом к лицу с милиционерами, выскочившими из другой квартиры на лестничную клетку. Его сразу же схватили за руки, и единственное, что он успел сделать,- это с силой врезать сверху вниз пяткой по чужой ступне во вполне штатском дорогом ботинке. Вслед за этим на голову капитана обрушился мощный удар милицейской дубинки, и перед глазами у него все закачалось и поплыло. Его подхватили под руки и потащили вниз. Лишившись на некоторое время способности двигаться, капитан, однако, сознания не потерял и увидел, что его волокут через двор к "рафику" - на таких он сам тысячи раз выезжал на задания. Видимо, использование не слишком престижного транспортного средства должно было увеличить сходство бандитов с настоящей милицией. А в том, что его похитили бандиты, Ищенко нисколько не сомневался - ему только хотелось знать, кто же так быстро вывел их на снятое капитаном жилье. Ребята из управления?.. Ищенко не желал в это верить - сразу вспоминались задушевные разговоры за бутылкой водки в коммунальной комнатке, куда он порой приглашал своих товарищей, когда тем, особенно зимой, некуда было пойти выпить: дома их ждали сердитые супруги, а кабак правильному менту, как известно, не по карману. С теми же коллегами, которым хватало денег на любые кабаки, Ищенко не водился, и они тоже опасливо сторонились его, чувствуя исходящие от капитана волны угрозы. Бывшая жена?.. Тоже верилось с трудом, да и нелегко было ее разыскать так быстро, сменившую фамилию и жившую в квартире нового мужа. Правда, кое-кто из товарищей Ищенко знал, где она живет: капитан сам им показал дом на всякий случай. В теперешние времена всякому может понадобиться помощь и защита, а капитан всегда остро ощущал то, что он не вечен. Товарищи хлопали Ищенко по плечу, просили не унывать и не забивать себе голову всякой ерундой, но в случае чего обещали помочь. Цепь пустопорожних догадок, тянувшуюся в голове капитана, прервал еще один удар дубинкой по голове, после которого капитан вновь "поплыл". Его швырнули в "рафик" на пол салона между сиденьями и сноровисто связали, но Ищенко казалось, будто все это происходит не с ним, а с кем-то другим. Машина сорвалась с места, и капитан, лежавший ничком, начал пересчитывать собственным носом все ухабы московских дорог. В промежутках между ухабами он вдыхал запах прорезиненного покрытия салона и с омерзением ощущал, как грязь прилипает к губам. Однако едва он сделал попытку приподняться, как сидевший над ним бандит лягнул его между лопаток, и капитан лишь чудом успел отвернуть нос, чтобы не расквасить его об пол. Все же постепенно Ищенко пришел в себя, слегка повернул голову и покосился на лягнувшего его бандита.