Дверь в топочную была приоткрыта, из комнатки выглядывали пушистые елочные ветки и звучали залихватские частушки Бороды. Агафоша бренчал на балалайке.
Мышь не пудрилася,
Не румянилася.
Я не знаю, почему
Мне понравилася.
Степанида юркнула первой, села на задние лапки и грозно спросила:
— Прохлаждаетесь?
— Нет, — заверил её Агафоша, — домовой ждёт свою музу, а я ему подсобляю.
Кикимора протяжно вздохнула. Она подумала, что было бы совсем неплохо тоже быть чьей-то музой, и украдкой взглянула в зеркало. Увы, там отражалась только аккуратная поленницу дров, стопка газет для растопки и привязанные к матице пучки душистых трав. Кикимора разволновалась и обвела взглядом честную компанию. Каждый был занят делом. Домовой привязывал ниточки к конфетным фантикам, Агафоша укреплял алую звезду на макушке, Степанида уплетала сухарь. Никто вроде бы не заметил ничего такого…
— Вот тебе клок ваты, — скомандовала мышь кикиморе, — кромсай на мелкие кусочки, будет волшебный снежок. Насыплем на веточки, отменно выйдет.
Кикимора взяла одной рукой предложенный клок, второй продолжала неуклюже удерживать зеркало. Мышь и домовой переглянулись. Кикимора отвернулась от всех и стала увлеченно драть вату. Агафоша что-то шепнул Бороде на ухо, но тот махнул рукой.
Мышь оставила недоеденный сухарь и шустро забегала от кучки ватных снежков до елочки, бесстрашно карабкаясь по колючим веткам. Домовой вился вокруг елки, привешивая птичек из фольги от шоколадок и бантики от карамельных оберток.
— Как я это роскошество люблю и обожаю… — прошептала мышь, когда новогодний ритуал был завершен.
Кикимора хмуро смотрела на результаты совместного труда.
— Надоть под ёлочку положить подарки! — сказала мышь и захлопала в ладоши, — Но чтобы волшебные были, так что не скупимся!
Агафоша притащил из дальнего угла большое полено.
— Чтобы в нашем отделе милиции было всегда тепло и уютно.
— Годится, — одобрила мышь.
Домовой сунул под елку новый веник с полированным наметельником.
— Для чистоты комнат и помыслов всех оных обитателей.
— Неплохо, — одобрил запечник.
— Для сытости и благоденствия, — пискнула мышь, прикатив невесть откуда взявшийся огромный грецкий орех, — я его цельный месяц прятала. Сама от себя.
Все уставились на Хаврошку, ожидая, что же она положит под ёлочку. Крупная слеза скатилась по грязной щеке кикиморы. Хаврошка вытащила руку из-под передника и сунула под пушистые ветки осколок краденого зеркальца. Домовой присвистнул и почесал в бороде, Агафоша хмыкнул и поскреб в затылке. Мышь поднялась на цыпочках и взглянула на подарок, удостоверившись, что это именно то зеркало, что пропало намедни из-за сейфа следователя.
— Для всеобщей красоты… — прошептала кикимора.
Домовой подлетел к Хаврошке и погладил ее по голове толстой ладонью. Седые космы кикиморы потемнели и разгладились. Они медленно завились в спиральки. Домовой тронул Хаврошку за плечо, и вместо старого ситцевого сарафана появилась белая шелковая блуза, заправленная в жаккардовую многоярусную юбку. На кривых ножках кикиморы заблестели новьем лаковые сапожки.
— До боя курантов недолго осталось, но немного волшебства тебе не повредит, — шепнул он.
— Да-да, — поддакнула Степанида.
— Чаровница! — восхищенно ахнул запечник.
Хаврошка победно посмотрела на обалдевшего Агафошу и по-пиратски воскликнула:
— Тысяча чертей, запечник! Не тушуйся, этой ночкой мы зададим жару!
Налоговичок
В двухэтажках окна пышут
сладко, словно пироги.
© Полина Орынянская
Бодрое утро Степаниды в Кольчугинском отделе милиции всегда начиналось с аппетитной хлебной корочки. Она самозабвенно хрустела, не обращая внимания на происходящее вокруг. Неделикатные звуки из-за сейфа не мешали Бороде штудировать уголовный процессуальный кодекс, восполняя пробелы в образовании, а следователю Матузкову принимать посетителей.
В кабинет вошла стройная женщина средних лет, одетая в клетчатый драповый костюм. Сапожки из хорошо выделанной кожи простучали от двери к столу следователя. Степанида почувствовала сладкий запах духов выглянула из-за сейфа и оценила шляпку с широкими полями. Смахнув с сиденья табурета невидимые крошки, женщина села без приглашения и улыбнулась.