Что за Эльвира? Ну Миша так рассудил, что наименее проблемной может стать именно эта шарлатанка. Ах простите, потомственная ведьма, экстрасенс, магистр паранормальных наук, хотя лучше бы пары нормальных, с дипломом Калифорнийской Академии Сверхестественного. Ага, оказывается и такое бывает. Ещё она участница какого-то там сезона телешоу... Как же там его? То ли сражения, то ли войны экстрасенсов — Миша не очень помнил.
Вот к этой замечательной женщине без, как полагал Селин, очешуительных скелетов в шкафу, он и собирался устроиться на постой, так сказать. Хотя после, по идее безобидной, пластического хирурга, он уже ни в чем не был уверен.
****
Где-то в провинции.
— Майор, ты что совсем охренел? Посреди города у меня тут Сомали какое-то устроил, — озадаченно потребовал объяснений только что прибывший на место разворачивающихся событий сотрудник МВД.
— Товарищ полковник...
— Остынь Паша. Что у тебя тут? — пресек он официоз и предложил перейти к сути, когда явно накрученный непростой ситуацией его собеседник начал было свой доклад.
— Контуженный этот. Гнида. Засел у себя в доме. С Ленкой моей засел. Ушлепок. Я ж с ней уже документы подал. Тварь такая, неблагодарная, — устало оперевшись на крышу начальственного авто, вытер пот и принялся делиться своими бедами вопрошаемый. — Гад этот завладел укоротом нашего отсталого Мищина. Совсем жирный урод бесполезным стал. Плёвое ведь дело не смог провернуть. Боров неповоротливый. Калеке, ска, слил. Тот его заборол, мля. В рукопашную(сплюнул). Не знаю, в штыковую наш дебил пошел на него, что ли? Сказано же было... неважно, короче.
— Да в жопу Мищина твоего. Какая сейчас ситуация? Что за пальба средь бела дня?
— Так этот, тварь, отстреливается, — поморщившись, начал было майор, но увидев взгляд собеседника, подытожил. — В общем, у меня тут, товарищь полковник, антитеррористическая спецоперация против вооруженного и особо опасного, ну пусть будет, праворадикала, который забаррикадировался в частном доме с заложницей и по неосторожности скоро подорвется на собственной гранате. Выживших НЕТ! Тварь неблагодарная(сплюнул).
— Ты чё, Паш? — возмутился полковник, услышав такое. — Какой нахрен праворадикал? Ты спишь на планерках, что ли? Значит так, террорист — религиозный-фанатик, завербованный агентом иностранных спецслужб. Есть у меня там один... неважно. Так вот, когда мы, в ходе оперативных мероприятий, предприняли попытку захвата, смертник подорвал себя и, раз ты творишь, заложницу тоже. Всё это с помощью СВУ, которое он готовил для резонансного теракта. Витя сейчас подвезет тебе всё нужное(глянув на часы). Операцию возглавляю Я! Засиделся ты в майорах, Паш. Да и меня столица давно ждет. Всё, я поехал, работай!
Там же, спустя какое-то время.
— Ну что, Сережа, понял задачу? — внимательно смотря в лицо собеседнику, с нажимом спросил майор.
— Сделаем, Пал Иваныч. Все по красоте будет, — надевая шлем, ответил боец.
— Не подведут твои «Ильи-Муромцы», не дрогнет там ни у кого ничего? Некоторые ведь одной крови с этим, — кивнув на таких же упакованных подчинённых собеседника, поинтересовался инструктирующий.
— Пойдут уже проверенные парни. Всё будет сделано, тащ-майор! — проверяя автомат и гранаты, заверил силовик.
— Хорошо, работай лейтенант.
Там же, в доме «террориста».
— Идем, Лен. Времени нет, они сейчас попрут, — торопил свою спутницу хромающий молодой мужчина с коротким автоматом в руке. — Залезай в ванну и не вылазь, что бы ни случилось!
— Я не оставлю вас, Господин!
— Я же просил, — скривился он, как от зубной боли, — не называй меня так. Никогда!
— Прости, Илья.
— Это ты меня прости. Знай, Леночка, я люблю тебя, милая, и всегда любил! Всё, на что я пошел, это только ради тебя. Прости меня, родная. Прости. Лежи здесь! Это приказ! — а оставив женщину, он поспешил покинуть ванную комнату, едва слышно ругаясь на несправедливую судьбу. — Чертовы колдуны с их мерзкими искушениями...
Там же, двор дома «террориста».
Пока БТР шумно ломал ворота и прикрывал группу «космонавтов», с другой стороны небольшая групка бойцов спецподразделения кралась вдоль стены, прикрываясь густыми кустами черной смородины. И в тот момент, когда хлопнул запал гранаты, приготовленной для броска в окно, а её замедлитель испустил сизоватый дымок, по ним открыли огонь с чердака.
Илье, конечно, было тяжело быстро и не привлекая внимания забраться на чердак на негнущейся ноге — подарке с последней командировки, после которой он стал никому не нужен. Никому! Но он справился. Он не привык ныть. Жизнь не раз била его и выбивала из-под ног опору. Но каждый раз он вставал. Удивительно, но он не стал сволочью, и никто не смог бы упрекнуть его в том, что он жил не по чести или оставлял не оплаченными долги.