Но, видимо, две души встретились, и... пусть будет Таня, положив руку поближе к ширинке собеседника, лукаво стрельнула глазками и промурлыкала:
— Ленка может и в кроссовках сходить.
А Миша слотнул и, плюнув на всё, привлек к себе остренькую на язычок возмутительницу его спокойной и размеренной, ага, жизни.
Селин никогда ранее не пробовал придаваться страсти в продукции французского автопрома, но почему-то был уверен, что какой-нибудь немец покажет себя достойнее. А в припомненном итальяшке и сидеть даже неудобно. Плохо слышно дорожную обстановку, когда колени его могучих ходуль уши зажимают. Но все это мало его сейчас волновала, так как это была СТРАСТЬ.
Они страстно целовались и мяли друг-друга. «Таня» была неистова и горяча. Она распаляла и влекла, никакие мысли более не одолевали Мишу и он ринулся в атаку.
Однако девушка, стыдливо сославшись на «эти дни», помогла ему тем самым методом, коим недавно одаривала известный нам предмет. Миша же был в восторге. Все было не очень умело, но нереально искренне, душевно и самоотверженно. Ее горячие губы и жаркий напор просто плавили сердце этого счастливчика, невзирая на то, что оно всё же где-то значительно выше. И когда Селин вскоре разрядился, шалунья удивила его в очередной раз. На удивленных его глазах она взяла и всё проглотила, после чего, пожав плечиками, пояснила свой порыв:
— Никогда не пробовала.
Когда Миша высадил «Таню» возле общаги, он хотел было взять ее координаты, но студентка эту попытку предвосхитила:
— Больше не будем встречаться. Мне понравилось, а все портить не хочу. Мне нужен кто-то перспективный, прости.
— Тебя хоть как зовут? — вздохнув, сподобился наконец прояснить наш Миша.
— Вася, — ответила «Таня». Но поспешила добавить, тем самым спасая от госпитализации Мишу, как мы помним, так и не увидевшего: чего там его пассажир/ка теребила у себя под юбкой. — Василиса я.
После этого, задорно улыбнувшись, бойкая всё ж девчонка, фух, упорхнула.
Глава 1.6
ГЛАВА 6
Один из столичных ВУЗов.
Сейчас Игнат плотоядно смотрел, как его одногруппница, красотка и недотрога Пирельман, ползает в его ногах. Она, растирая по лицу слезы и сопли, стенала на тему того, какой же Игнатик лучший и желанный, и какой дурой она раньше была, раз не отдалась ему сразу, как только узрела его, такого особенного и неповторимого.
Значит, работает — пульсировало в голове этого, не обладающего особо выдающейся внешностью или мощной харизмой молодого человека, пока его вожделенный взгляд и бережное поглаживание рукой были обращены вовсе не к первой своей рабыне, а к недорогим смарт-часам на запястье.
— Софка, ты — теперь моя зверушка. Да что ты, вы все, шкуры проклятые, однажды поплатитесь за то, что... неважно. Я соберу теперь гарем из самых сочных телок факультета! Или даже со всех корпусов универа. Да чего там, я пойду в самый крутой клуб и наберу там лучших шкур, — взахлеб делился своими планами непопулярный студент, а взгляд его был устремлен куда-то вдаль. — И вы все тогда будете устраивать гладиаторские бои за право отсосать мне. Ты поняла, шлюха-недотрога?
— Да, Господин.
****
Удовлетворенный более чем удачным экспериментом, Михаил направился подкрепить силы после таких белковых затрат. Он решил остановить свой, пусть и непритязательный, но над которым старательно работает с приезда в столицу, выбор на итальянском ресторане. Туда, конечно, могут и не пустить, в его-то поло и шортах, но, в конце концов, еще одна проверка доставшегося от Эльвиры Внушения не помешает.
И вот, важного вида господин на входе ласково, но презрительно поинтересовался о предварительной записи посетителя. Однако, узрев «это не те дроиды», не смог устоять пред величием того, кто решил облагодетельствовать своим сиятельным присутствием эту убогую харчевню.
Короче, пинжак-с-кармана́ми и лучший столик для Михаила тут же нашлись.
Когда уже Селин с нескрываемым удовольствием вкушал лучшую, по его мнению, в мире кухню, то, будучи отрешенным от всего кроме содержимого тарелки, не сразу заметил подсевшую к нему красотку. Хотя это определение, не смотря на очевидную красоту женщины, решительно не подходит и не характеризует ту особу, что сейчас сверлила Мишу взглядом своих темно-карих, почти черных, очей. У него даже кусок в горле застрял от подобного.
— Простите? — с трудом проглатив, решил покорчить из себя аристократа наш герой в шортах.