— С Павлом я сама всё решу, профессор.
— Ну а на кафедре? Это конец карьеры, которую вы с таким трудом строили? Может стоит убедить меня не обнародовать ничего?
— Я сумею найти себе место в жизни.
— Благодарю, Наталья Дмитриевна, — получив ответы на интересовавшие его вопросы, сделавший соответствующие выводы Кутейников обратился к тому, кто здесь главный, сразу после него самого, понятное дело. — Карцев! Пусть она выполняет мои приказы. Распорядись.
— Наташа, делай всё, что просит Вениамин Олегович. Это приказ!
— А теперь соси, — удовлетворённо покивав головой, потребовал проф.
Наташа опустилась на колени и протянула руки к ширинке.
— Всё, этого достаточно. Всех благодарю за исчерпывающие ответы на мои вопросы. Наталья, ступай к своему, хм(лукаво), хозяину, — и уже тише, провожая философичку взглядом, пробормотал. — Занятно. Значит, хозяин. Жутко, но чертовски перспективно.
— Вениами...
— Карцев, прервитесь и отправьте дам заниматься своими делами. Нам нужно побеседовать, — прервал Игоря профессор. А когда одетые девушки покинули аудиторию, с заботливой улыбкой доброго дедушки продолжил. — Игорь, как вас по батюшке, кстати? Михайлович? Замечательно. Так вот, Игорь Михайлович, у меня к вам есть о-очень интересное предложение...
****
Сидя за столиком летнего кафе где-то в глубокой провинции, Миша уже полчаса смотрел на неё. Невысокая, сутулая, лохматая, в уродливых очках с жуткими линзами, одета в какое-то цыганское платье до пола и в вязаную растянутую кофту. Летом.
«Но она же красотка, — недоумевал Селин. — Она нереально красивая, и в этом своем маскараде выглядит так же уместно, как шпион в шляпе и плаще с поднятым воротником в Июле».
Миша даже усомнился в реальности мира вокруг. Словно он герой какого нибудь не особо старательного произведения для невзыскательной аудитории. Это когда условности и штампы лезут из всех щелей. Когда подростков играют 30-летние и все поголовно лощеные да глянцевые. Когда какую-нибудь по сюжету дурнушку, но всё ж главного персонажа, играет главный секс-символ страны, а из грима у нее только очки, резинка для волос и смешной наряд.
Девушка, на которую он так бесстыдно вылупился, то и дело при этом переключаясь на Взор, бала изящной и с изумительной кожей, отливающей в лучах солнца словно золотистый загар. В разы круче, чем у «Кати». Ее умышленно начесаные светлые и не менее отливающие золотом волосы, не смотря ни на что, притягивали взгляд. Очки на пол лица — скрывали глаза, но брови иногда показывались и были идеальной формы. Губы — очерченные, не очень пухлые, но неясным образом манящие. Уши...
«Уши, черт возьми, она прячет уши!» — промелькнула мысль у Михаила.
Миша уже предвкушал пленение его мечты и влажных фантазий с возраста еще первых полюций.
«Эльфиечка! — злодейски хохотал он в своих мыслях. — Это по-любому эльфийка».
Не откладывая более воплощения своей мечты, Михаил решительно направился к сжавшейся девчонке.
— Вы позволите, — промурлыкал наш самоуверенный мачо.
— Занято, — переливом серебряных колокольчиков, пропищали ему в ответ.
— И всё же я настаиваю, — плюхнулся наглец рядом с еще более сжавшейся собеседницей. — Сегодня жарковато, не правда ли?
Решил продолжить светскую беседу незваный гость, отчетливо указывая взглядом на вязанную кофту этой «инкогнито́». Девушка же промолчала. Но вдруг засобиралась уходить.
— Куда же вы, милая, — потянулся Миша рукой к воплощению грации и пластики в виде зпястья пархающей ручки.
На что получил нехилый такой удар током...
Спустя несколько минут, едва не утративший содержимого своего мочевого пузыря, весь покрытый липкой испариной и со стекающей из уголка рта слюной, Михаил открыл наконец глаза. А когда поднял свой слегка расфокусированный взгляд, то узрел сострадательно наблюдавшую за ним... мечту.
«Точно мечта? — задал резонный вопрос Селин. — Или ну их... этих эльфиек? С женой как-то оно подешевле выходит. Вон, и ноги отказали. Как сердце только выдержало? Если бы не целительство, то каталка и катетер в пузырь — стали бы вечными спутниками до конца жизни, блин».
— Что это было, ты, ушастое отродие?
— Это мое проклятье, Господин, — грустно ответила новая рабыня и очередная одарённая.
— Твоё что? Хотя погодь. Чего ж это я? Так, смотрим кольцо. Ага, есть. Запускаем изучение нового колдунства. Во, пошло. Угу. Угу. Угу? Угу! Ну нормально, чё. Ладно, садись уж, отродье. Буду лечить тебя от этого твоего «проклятия».