- Эт Лысый звонит! - радостно объяснили в трубку.
- У меня нет телефона! - слабо запротестовал я.
- У меня есть. Эт Лысый звонит.
- Из Мафии?
- Чо?
- Через плечо. Из Мафии?
- Дурак ты, Гош. Эт Лысый звонит.
- Как дела, Лысый!
- Да вот, Новый Год собираемся встречать. Ты обещал прийти.
- Ну, приду,- неопределенно ответил я и повесил трубку.
Я посмотрел в окно; асфальт уже не просто плавился, а стекал черными реками в канализационные решетки. Запросто - без описания природы.
- ОНИ с Лысым ебнулись! - сказал я вслух.- От жары, наверное.
В это время в дверь позвонили. На пороге стоял дядя Степа Pечной.
- Вы из Мафии? - спросил я.
- Да уж не из Симфирополя,- бранчливо ответил старый осел и достал из-за спины руку, которой он держал за жабры кота Тихона. Тихон выглядел пристыженным, но непобежденным и пищал:
- Ой, опомнитесь, дяденька Речной! А то я про вас и не то напишу.
- Сволочь,- с чувством сказал Речной.- Всe cтены поисписывал, домашний паразит. А ну, повтори, гадость, что ты написал!
- Речной - опездал,- с удовольствием повторил Тихон.- Я и Властям то же скажу. И в газету!
Речной бросил Тихона к моим ногам.
- Следить надо, молодой человек, за домашней тварью. Я - бывший боксер.
С этой угрозой он и удалился, громко шлепая тапочками по лестнице.
- Ну что, Тихон,- говорю,- доигрался?
- Еще нет,- ответил он, возвращая себе всeгдашнюю самоуверенность.
- Ладно,- говорю,- с тобой позже поговорим. Я на Новый Год спешу.
Тихон свиснул и покрутил лапой у виска.
Я убрал его с дороги и вышeл во двор.
Когда я вошел к Лысому, сзади из полуоткрытой двери дохнуло морозцем, и порывом ветра внесло несколько снежинок, тут же растаявших в тепле квартиры.
- Входи скореe, холоду напустишь,- засуeтился Лысый, прикрывая за мной дверь.
ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Единственная комната, в которой обитал Лысый, была загромождена гирляндами, гостями, праздничным столом с яствами и напитками и небольшой пластмассовой елочкой в углу. Вместо традиционных игрушек и серпантина на елочке висели туго набитые аппетитные косяки. Вокруг стола сидели: Оксана, Анфиса, альбиноска Аня, какой-то незнакомый пацан подлого вида (наверное, Айвенго) и Котовский. Лошадь Котовского стояла в углу, жадно поглядывая на косяки.
(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
- Петр Петрович, приглядывайте за лошадью! - заволновался Лысый, так как лошадь уже потянулась, трепеща ноздрями к елочке.
- Не учи меня, Лысый,- одернул племянника Котовский.
Он подошел к лошади и прошептал ей что-то на ухо. Лошадь фыркнула и с интересом покосилась на Лысого.
- Гош, иди к нам! - замахала мне рукой Оксана.
"Вот еще, блядь",- подумал я. Но подошел.
- А ты Лысого откуда знаешь?- полюбопытствовал я.
- Анфиса знает,- загадочно ответила Оксана.
- Ах, Анфиса! - сказал я и протянул той руку для поцелуя.
Анфиса поцеловала мою руку и встала из-за стола, чтобы поклониться до земли.
- Сиди-сиди,- успокоил ее я.- А то размозжишь голову о стол.
Анфиса поцеловала мою руку еще раз, перекрестилась и села.
- Давно хочу тебя спросить,- начал я.- Вот ты целуeшь мне руку. Почему?
- Есть в тебе, дорогой Гоша, что-то не от мира сего.
- Сама ты припезднутая,- обиделся я.
- Вот и кольцо у тебя необычное.
- Чо в нем необычного?
- Сие мне неведомо. Только оно меня к тебе так и тянет. Уж, думаю, не архангел ли ты, батюшка.
- Не,- соврал я.- Какой я в пязду архангел, матушка. И кольцо у меня обычное.
Правда, говорят, что платиновое.
- Ну да?- оживился мерзавчик Айвенго.- И ты его так запросто носишь?
- Без, - объясняю,- напряжения.
- Дашь показать?
- Не,- говорю,- ну тебя на хуй, Айвенго. Уж больно ты человек мерзкий.
Айвенго надулся. Тут вмешалась лошадь Котовского:
- Петр Петрович, ну так мы будем пить или нет?
Мы так и покатились со смеху. Ну до чего остроумное животное!
А Котовский - не будь дурак - говорит:
- У Лысого спроси. У него Новый Год Тут часы пробили двенадцать, за окном сразу стемнело, а в дверь вломился дедушка Мороз.
- А ну, водки! - скомандовал он.- Я хуячил много миль из Лапландии далекой, пока вас, долбоебов, нашел,- перешел он на прозу.
Налили и деду. Мороз выпил стакан залпом, скукожился и начал отплясывать хоровод.
- Безумный дед,- заметила лошадь, показывая большие, желтые от никотина зубы.
Мы так и покатились со смеху. Это ж надо, какой остроумной может быть лошадь.
Котовский стоял красный от приятного смущения Его окружили и награждали дружескими тычками, подзатыльниками и поплешинами.
- Ну, ты даешь, Котович! - нестройно орали гости.- Да за такую лошадь и тысячи рублей нe жалко !
- Поверите ли,- принялся уверять нас Петр Петрович,- мне за нее ясчык водки предлагали. Не отдал!
- Анацефал! - сказала лошадь.
Мы так и покатились со смеху. Ну, все остроумней и остроумней!
- Эй,- подал голос дедушка Мороз,- вы будете слушать или нет, ослы?
Оказывается, он уже битых полчаса рассказывал в стихах, как добирался из Лапландии на перекладных.
- А теперь, урки, тишина! - заорал дедушка Мороз.- Всe мы ждем, когда зажжется елочка. Так, блядь, или нет?
- Ну...- согласились мы.
- Для этого нам понадобятся две вещи,- дедушка Мороз снял варежки и начал загибать пальцы.- Бензин и спички. Бензин у меня с собой. Лысый, у тебя спички есть?
- Откуда у него?- вставила лошадь. Мы так и покатились со смеху. Очевидно остроумию этой лошади нет предела.
Спички у Лысого, однако, нашлись. Вопреки всeм правилам он закричал: " А ну-ка елочка зажгись! ", сорвал с елки косяк и закурил. Мы всe тоже кинулись, пока не поздно, к елочке и разобрали косяки.
- Et pour moi?- спросила лошадь.
Мы так и покатились со смеху; ни хуя, конечно, не понятно, но очень смешно.
Тут елочка зажглась, мы от нее прикурили и стали попыхивать косяками во всe стороны.
Дедушка Мороз обиделся.
- Тащишь им канистру бензина, как пидорас горбатый, а они, блядь, сами елки зажигают. Лучше буду, как раньше, игрушки приносить.
- Неси,- сказала лошадь.
Мы так и покатились со смеху. Уж так остроумно, что...
Мерзавец Айвенго, гнусно усмехаясь, помог мне встать на ноги. От него так и веяло подлостью.
- Платиновое, говоришь?- осведомился он.
- Какое там платиновое - алюминиевое!
Что только уверило Айвенго в мысли, что кольцо платиновое. Уж такой он скот.
Мне известны всe тайные движения его черной души.
- Уйди, гондон,- сказал я.
- Так он и уйдет,- сказала лошадь.
Падать не было сил. Остроумная лошадь доконала всех.
Пользуясь тем, что я на ногах, я подошел к столу, налил себе стакан водки, выпил, налил еще, снова выпил, и так до тех пор, пока у бедных рыб совсем не осталось конечностей.
За столом Анфиса взасос целовалась с Оксаной. И куда девалась ее былая набожность! Я подошел и пристально посмотрел на них. Оксана ядовито зыркнула на меня глазами.
- Анфиса,- позвал я и протянул руку для поцелуя.
Анфиса оторвалась от Оксаны и принялась покрывать мою руку поцелуями, облизывая каждый пальчик отдельно. Оксана не скрывала своего негодования.
- Лесбиянка,- подъебнул я.
- Пидр,- эхом отозвалась она.
- По-прежнему беспочвенно. И глупо. Она - диавол,- сообщил я Анфисе.
Анфиса лягнула Оксану в живот. Назревала безобразная драка. Я схватил Анфису за руку и потащил к дверям.
- Так я и поверил, что алюминиевое! - крикнул мне вслед гнусь-Айвенго.
- Что тебе принести на следующий год? - рявкнул вдогонку Дед Мороз.Зайчика или слоника?
- Блядь, не знаю,- смутился я.- На твое усмотрение.