Мы обошли по кругу весь первый этаж.
Завтра, когда они уедут, пообещала я себе, после завтрака спокойно обойду все снова, с планом в руках.
– Учти, в первой половине дня, до ланча, лучше пойти прогуляться, если погода позволяет, – словно услышала мои мысли Люська. – С утра тут уборка. Кроме вторника, во вторник – после ланча, из-за туристов. Но ты не пугайся. Если увидишь, что девчонки где-то убирают, просто не ходи туда. А если уже где-то находишься и они туда пришли с пылесосом, перейди в другое место, только и всего. Энни и Салли вообще мирные, если даже что – не скажут. Раньше была еще Элизабет, старшая горничная, вот та была зараза. Все время бухтела, что я не туда пошла, не там села, не там встала. Но, как понимаешь, бухтела она недолго.
Угу, подумала я, Энни и Салли не скажут. Вслух. Только про себя. И бровки поднимут выразительно. И посмотрят друг на друга со значением. А мне-то не все ли равно? Не все ли. В том-то и дело. Света, это горничные, просто горничные. Помнишь, какая грымза была в Париже – и что? И ничего. Федька ее быстро на место поставил. Ну да, только здесь Федьки нет. Вообще никого нет. Света, замок и целая армия прислуги.
Люська шла довольно быстро, и я не успевала толком ничего рассмотреть. Как в музее, когда времени мало. Переходишь от одного к экспоната к другому, тут же забывая о том, что видела несколько секунд назад. Я все пыталась понять, нравится мне тут или нет. Без оглядки на слуг и прочее. Вот просто замок – нравится? Не было в нем какого-то очарования, которое заставило бы вздохнуть: эх, вот бы остаться тут жить. Или хотя бы пожить. Я и так здесь проживу целых три месяца, до конца лета. Но и отвращения он тоже не вызывал. Просто большой красивый дом, огромные залы, картины, гобелены, старинная мебель, зеркала, ковры.
– Слушай, а как мне к слугам обращаться? – спохватилась я, вежливо кивнув в ответ на кивок очередного юноши в жилетке, который нес с кухни в столовую решетчатый короб с посудой.
– Я тебе написала все, в твоей комнате на столике. Вообще это целая наука, я не сразу запомнила. К дворецкому и к главному повару обращаются по фамилии с мистером – мистер Джонсон, мистер Саммер. К камердинеру и личной горничной хозяйки – по одной фамилии. К старшему лакею и старшей горничной – по имени, но обязательно полному. К просто лакеям, горничным и прочей мелкой прислуге – можно и по сокращенному имени. Главную повариху и экономку зовут миссис такая-то, даже если они не замужем. Впрочем, у нас теперь нет ни главной поварихи, ни экономки. И личной горничной с камердинером. Светка, ты не представляешь, какая здесь была орава бездельников, – Люська наклонилась и подобрала с ковра какую-то пушинку. – Дядя Скайворт жил один, гостей принимал редко, а прислуги у него было, как будто человек на двадцать. Замок, конечно, большой, работы много, но не до такой же степени.
– А сколько сейчас осталось прислуги?
– Ну, давай посчитаем. Дворецкий, две горничные, лакей, повар с помощником, шофер, конюший, псарь – он же ветеринар, садовник, привратник и смотритель-ремонтник. Все. Двенадцать человек. Плюс управляющий, но он, собственно, не прислуга. На двоих – вполне достаточно.
Я хмыкнула, но Люська сделала вид, что не заметила.
– Когда бывают большие приемы или много гостей, приглашаем через агентство еще горничных, официантов, помощников повара, уборщиков. В основном из Стэмфорда. По понедельникам люди из деревни на большую уборку приходят, конюшему мальчик помогает, но они все не в штате. А вот шеф-повар у нас из Глазго. Крутейший дядька, в мишленовских ресторанах работал. Ну, успеешь оценить. До него была древняя миссис Дреф, слуги звали ее Деф* [*(англ.) Deaf – глухая или Death – смерть]. В любом смысле. Готовить умела только деревенские английские блюда, вроде йоркширского пудинга, да и то плохо. Но как она орала, когда я завела жральню! Это ж ересь и подрыв устоев. Пришлось отправить ее на пенсию. А мистеру Саммеру абсолютно все равно, когда, что и где мы едим – главное, чтобы ели. Очень огорчается, если какое-то блюдо не нравится. Стараемся не расстраивать его, всегда хвалим, даже если какую-то гадость приготовит. Но это очень редко бывает, обычно все вкусно. Да и экспериментирует, только когда мы одни. Вот, может, на тебе будет опыты ставить, будь готова.
Прелестная перспектива. Ничего, буду благодарить, хвалить и потихоньку шерстить холодильник.