Погруженная в воспоминания, Нина не сразу заметила, что туника ее на груди намокла от слез. В оцепенении плеснула себе успокоительного отвара. Крепко задумалась.
Сухорукий сказал, что Винезио за кольцом приехал, а сам в Нину влюбился да отправился просить разрешения на брак. Значит, дорога она ему. А что не сказал ей любимый про кольцо, так дело государственное, о таком скажешь, и обоим головы не сносить. Не мог он ей сказать. Спасать его надо, пропадет он, а все из-за нее да из-за любви их грешной.
Да только где кольцо это искать? И не расскажешь ведь никому про Винезио, не поделишься. А ежели Василий узнает, не сносить ей головы – сама в подземелье окажется и любимого не вызволит. Может, у Феодора, батюшки Гликерии, совета спросить? Он старец мудрый, всем помогает мудрым словом. Может, и подскажет, как ей кольцо найти.
Нина дрожащими руками завернула высушенный бородавник в тряпицу и убрала на верхнюю полку. Не до него сейчас. Масло достала, на гамамелисе настоянное, положила в корзинку. Кошель с деньгами привязала к плетеным прутьям. Увязав волосы, накинула мафорий и, заперев аптеку, торопливо пошла по Мезе в сторону пекарни Феодора.
По шумной суетливой улице Нина шла быстро, опустив голову, прикрывая лицо мафорием. Боялась знакомых встретить. Недосуг ей сейчас вести уважительные разговоры. Разогретый безжалостным солнцем воздух делал кожу влажной, тонкий шелк мафория прилипал к щеке.
Дойдя до пекарни, Нина запыхалась. Старца на привычной скамье под портиком не оказалось.
– Господи, помоги, – в отчаянии прошептала аптекарша.
Из дверей вышла Гликерия, провожая болтливую, пышную, похожую на румяный пирожок покупательницу. Увидев Нину, кивнула было, улыбаясь. Но заметив, что у подруги лицо несчастное да потерянное, распрощалась торопливо с собеседницей и шагнула Нине навстречу. Та, из последних сил сдерживаясь, схватила Гликерию за руку. В пекарню входила, уже ничего не видя от стоящих в глазах слез.
В небольшом зале с каменными прилавками и корзинками с пышной выпечкой аромат свежего хлеба окутывал и кружил голову. Здесь суетились шустрые, перепачканные мукой подмастерья, две покупательницы увлеченно обсуждали общую знакомую.
Нина растерянно глянула на подругу, покачала головой да развернулась было уйти. Но от Гликерии так просто не вырвешься. Даром что на сносях, а силы в руках у нее не меньше, чем у иного мужчины. Да и ростом она на голову выше Нины. Потому обхватила она подругу за плечи да увела на задний двор.
Феодор недавно велел расстроить дворик – хозяйственную часть, где печи стоят и сарай с мукой, он отделил. Распорядился сделать навес над меньшей частью с вынесенными во двор столами. Там покупатели могли посидеть, новостями обменяться, свежим хлебом и нежной выпечкой себя побаловать. Привечали тут и женщин. Горожанкам в таверны ходить было непристойно, побеседовать от души можно было разве что в бане. Или на форуме в тени колонны. Но здесь за беседой со встреченной случайно соседкой можно было всласть посплетничать, поглощая без счета пышные многослойные рогалики и медовые лукумадесы[24]. Запивали выпечку настоем на яблоках и ягодах с корицей да анисом. И почтенные старцы или отцы семейства могли посидеть здесь в тени и покое, отдыхая от жары. А в холода здесь можно было выпить салепи – густой горячий напиток из ятрышника с корицей и гвоздикой.
С тех пор как Гликерия замуж за Иосифа-сикофанта вышла, Феодору большое подспорье получилось. Стар он уже с пекарней справляться, давно все на Гликерию переложил. Да и ей нелегко было. Теперь же Иосиф от имени Феодора и с эпархом разговаривал, и с купцами, а порой и с капризными покупателями.
К мудрому старцу же горожане приходили за советом, для всех у него находилось разумное слово да решение. Многое он умел уладить да подсказать, за наставления платы не брал. Поговаривали, что даже из дворца к нему заходили под покровом ночи. А уж за советом или помощью какой – то неведомо.
Гликерия провела Нину на хозяйственный двор. Под гостевым-то навесом народу в жаркий день собралось немало, как там поговоришь по душам? Усадила подругу на мешок с мукой в сарае, крикнула подмастерью, чтоб принес кувшин с яблочным настоем, чашу да миску с лукумадесами.
Нина понуро сидела на мешке, комкая в руках концы мафория. Гликерия забрала у шустрого пацана принесенное, поставила кувшин и лукумадесы на щербатый чурбанчик рядом. Сама примостилась напротив Нины на другом мешке, положив руку на круглый живот. Глядя на бледную подругу, боялась даже спросить, что случилось.
Нина смотрела в сторону, борясь с непослушными слезами. Подождав немного, Гликерия кряхтя поднялась с мешка. Взяла мису с лукумадесами, налила в глиняную чашу настоя. Почти насильно сунула Нине в руки плошку со сладкой выпечкой и чашу. Озабоченно заглянула подруге в лицо.
24
Лукумадесы – круглые небольшие пончики, жаренные в масле и политые медом или сиропом (