Нина слушала, с ужасом качая головой. Срывающимся голосом спросила:
– А что с ними-то стало – с парнем и девицей той?
– Феликс велел их сжечь живьем, – неохотно произнес Кристиано.
– Изверг какой! – ахнула Нина, уже не сдерживая слез. – Откуда ты все это знаешь, Кристиано?
Он помолчал, глядя в пол. С трудом, словно через силу, ответил:
– Я был среди его разбойников. Был тогда молод и глуп. Сам искал забвения после предательства любимой и смерти близкого друга. – Он вздохнул. – После того случая в деревне я ушел из шайки. Понял, что не могу больше такой жестокости терпеть. Отправился воевать с лангобардами, едва не погиб, один монах меня выходил. С тех пор моя душа исцелилась, и я всю жизнь пытаюсь искупить свои грехи, – голос его прервался.
Кристиано опустил голову, плечи его дрогнули.
Нина поднялась торопливо, бросила взгляд на разоренные полки, спустилась в погреб за успокоительным отваром. Налила немного в чашу, протянула собеседнику.
Он поднял глаза с удивлением:
– Что это?
– Отвар. Он душу успокаивает, сердце лечит. Выпей, тебе легче станет. – Нина с жалостью глядела на него.
– Что ты мне, как женщине слабой, отвары успокоительные предлагаешь? Я с душой справляюсь без снадобий, – усмехнулся Кристиано. – Ты лучше сама выпей, у тебя вон руки от моих рассказов дрожат.
Он вздохнул:
– Расстроил я тебя, Нина. Прости. Никому я еще этого не рассказывал. Забыть надеялся. А как ты сказала про Феликса, так незваные воспоминания и охватили.
– А как же Феликс из разбойников к принцу вашему попал? Отчего же его не казнили за такие злодеяния? – возмутилась Нина.
– Какой цезарь, таковы и слуги, – пожал плечами Кристиано. – Презренный Альберих со всего побережья созывал разбойников, платил щедро, обещал прощение и службу. Видать, тогда и пришел к нему Феликс сухорукий. И если Винезио сейчас в плену у принца, есть только один путь его спасти – обменять на кольцо. Отдай ему кольцо, Нина.
Нина подскочила.
– Да ты, видать, не слышал, что я сказала! Где ж я его возьму, кольцо это? Я уже устала клясться, что нету у меня его! – Слезы опять подступили. – Что делать, ума не приложу. Уже весь пол в аптеке обшарила, на улице смотрела. Видать, убийца кольцо и унес…
Спаситель вскинул руку, прерывая ее:
– Погоди, Нина. Неужто на раненом нигде кольца не было? Ты его хорошо осмотрела?
– На руках не было, и в тунике, и в сапогах тоже не было. Штаны я проверила – ни пояса, ни потайных швов. Я и подумать не могла, что кольцо это всем понадобится.
– Кому всем? – спросил Кристиано.
Нина запнулась, посмотрела на него растерянно. Побоялась упомянуть великого паракимомена. Буркнула, отводя взгляд:
– Ариста, что лупанарием заправляет, спрашивала. Вот ей зачем кольцо понадобилось – ума не приложу.
Кристиано хмыкнул, потер нос в задумчивости.
– А куда раненого унесли, кто его раздевал?
– Так сикофант и забрал. Видать, на дворе, где сикофанты служат, раздевали. Только он тоже кольца не нашел. Так и записать велел.
– Это он тебе сказал, что кольца не нашел? – удивился Кристиано.
– Ничего Никон мне не говорил. Видать, он и сам кольцо ищет. Пригрозил только, что если буду лезть в его дела, то отправит меня в подземелья. – Нина потерла руку, за которую давеча сикофант ее тянул по улице.
– Значит, надо выяснить, где он искать собирается. Да самим найти это кольцо раньше него.
– Я вот подумала, может, подкупить его? Я с женой его разговаривала, она жаловалась, что денег им на школу не хватает. – Нина вскинула голову. – Она про нож мне рассказала!
– Погоди, Нина. – Кристиано поднял голову. – Какой еще нож?
– Я к Никону идти побоялась, так к Евдокии пошла, жене его. Она мне рассказала, как слышала, что про кольцо он велел записать. И про нож, что они у моего крыльца нашли. Видать, убийца обронил. Лезвие в ладонь длиной, ручка костяная, а на ручке – письмена скифские. Я вот думаю, нож приметный, надо бы на скифском подворье поискать хозяина. И найти бы его раньше сикофанта. Тогда я то кольцо, может, выкупить смогу.
Кристиано задумался. Провел обеими руками по голове, приглаживая волосы:
– Давай-ка вместе подумаем, как кольцо найти.