Бог любил своих подданных. Не особенно заботясь об их нравственности, он не ограничивал их свободу заповедями, которые они всё равно не стали бы выполнять, и требовал только регулярных жертвоприношений.
На закате подвластной ему цивилизации жертвоприношения почти прекратились. Его вырождающийся народ рассеялся по земле, смешиваясь с дикими воинственными племенами, перенимая их веру и обычаи. Забытый своими подданными бог следил за их потомками и предпочитал их кровь, хотя и подпорченную примесью крови других рас. И те, чьи предки когда-то жгли для него фимиам в многоколонных храмах, теперь боялись его, как хищника, притаившегося в засаде. Но не всегда их боги, пророки и святые могли противостоять ему в борьбе за людские души.
Перед боем разбойник с красной повязкой на голове страстно молился. Он никогда не читал Коран, поскольку был неграмотен, однако не сомневался, что, убивая неверных, совершает угодное аллаху дело. Развенчанный бог не желал упускать возможность насладиться кровью такого великолепного представителя древней цивилизации и, указав на него Конраду, нежным голосом попросил:
— Принеси мне его в жертву.
Повторять просьбу демону не пришлось. Пристально взглянув на него, сын ведьмы поднял с палубы оброненную кем-то из убитых саблю. Осознав неотвратимость своей гибели, он, в сущности, был уже мёртв. Его душа отступила и стояла поодаль, равнодушно наблюдая за сражением. Развенчанный бог приблизился к ней и удивлённо поднял брови, услышав спокойный вопрос:
— Почему ты хочешь, чтобы я умер? Моя мать просила тебя покровительствовать мне…
— Вы, люди, очень наивны, — мягко ответил развенчанный бог, любуясь духовной сущностью Конрада. Она выглядела старше и была значительно красивее своего земного воплощения. Её окружал чуть приметный ореол золотистого света, непривычный для глаз демона. Увы, именно это безмятежно-чистое, ничем не омрачённое сияние мешало тёмному покровителю завладеть ею.
— Мы не всемогущи, — продолжал он, — и не всегда можем исполнить ваши желания именно так, как хотелось бы вам. Ты сам видишь: сила на стороне пиратов. Они захватят корабль. Я хочу спасти тебя от незавидной участи тех из твоих спутников, кому суждено остаться в живых. Их ждёт рабство, а тебя я возьму с собой. Убей этого человека. Мне нужна его кровь.
Есть люди, способные безошибочно отличать тех, кому суждено вскоре умереть. Доживающий последние минуты окружён особой аурой смерти. Он ещё здесь, среди живых, что-то делает и говорит, но его уже нет в их будущем.
Конрад словно исчез из реального осязаемого мира. Он шёл к своему противнику, никому не уступая дороги, не сторонясь, когда рядом серебристо вспыхивали скрещивающиеся клинки. Ни один из них не задевал его. Казалось, ослеплённые яростью боя люди, не сговариваясь, предоставляли ему право погибнуть от руки человека, избранного для этого судьбой.
В пылу сражения пират не услышал приближающихся шагов у себя за спиной, но чувство опасности заставило его обернуться в тот миг, когда причудливо изогнутая сабля с восточным орнаментом на рукояти взметнулась над его головой. Не успев отклониться, он рухнул на палубу. Удар был не достаточно мощным, чтобы прикончить его мгновенно. Сквозь кровь, заливающую глаза, он увидел, как его убийца — хрупкий рыжеволосый юнец — снова занёс саблю. Перекатившись на бок, пират рванул себя за пояс. В его руке блеснуло короткое стальное остриё. Несмотря на серьёзную рану, этот человек был опасным противником для Конрада. Вложив все силы во второй удар, сын ведьмы пригвоздил разбойника к палубе, но тот успел метнуть нож.
Развенчанный бог с непонятным волнением следил за поединком. Он знал, что оба противника должны погибнуть, но что-то болезненно сжалось у него внутри, когда тонкое лезвие вонзилось в сердце Конрада.
Пират издал возглас, похожий на хриплый гортанный крик раненого ворона. Он умирал от рук христианина и верил, что попадёт в рай, но существо, внезапно склонившееся над ним, не походило на прекрасных девственниц, которые, по преданию, встречают в лучшем мире правоверных мусульман. Оно возникло из тьмы его угасающего сознания. На узкой чёрной морде синими кристаллами мерцали продолговатые глаза с удлинёнными, как у змеи, зрачками…
Большая лодка с высоко поднятыми носом и кормой и единственным прямоугольным парусом на короткой мачте медленно скользила по безмятежной глади моря.