"Ничего, — думал Хёгвальд, ожидая свою беззаботную спутницу, — мы устроим для себя маленький праздник, я прикажу накрыть стол в зале, зажечь канделябры…"
— Господин, купите птицу!
То, что неожиданное предложение было сделано по-голландски, не так изумило Хёгвальда, как облик существа, появившегося перед ним будто из-под земли. Это был мальчуган лет десяти-двенадцати, тощий, длинноногий, чумазый. Обеими руками он держал за ручку большую корзину и, сгибаясь под её тяжестью, заглядывал в лицо Хёгвальду. В корзине сидел великолепный петух. Свесив три длинных красно-жёлтых пера, он важно посматривал на незнакомца круглым чёрным глазом.
— Купите птицу, господин, — повторил мальчик, с усилием приподняв корзину.
— Птица у тебя замечательная, и я охотно куплю её, — сказал Хёгвальд, на сердце у которого внезапно стало тепло и уютно, словно он уже держал в руках мягкого петуха. — Но скажи, мальчик, почему ты заговорил со мной по-голландски? Разве я похож на чужеземца?
— Наверное, нет, господин, но вы же понимаете меня.
— Да, понимаю. Откуда ты? Как твоё имя?
— Ян, а ещё — Фогель. Так меня прозвали матросы из-за моей птицы.
— Матросы? Значит, ты с какого-то корабля?
Мальчик назвал голландское судно, два дня назад ушедшее из Стокгольма.
— Где же ты живёшь?
— В порту, господин. Купите у меня птицу.
— Куплю непременно, но такие сделки не заключаются на улице. Пойдём ко мне и обсудим условия за ужином.
V
На столе горели серебряные канделябры. Драгоценная посуда сверкала разноцветными огоньками. Петух разгуливал по залу с таким видом, будто попал туда, где в нём больше всего нуждались, и неторопливо склёвывал крошки пирожного, которыми его угощал хозяин дома. Хильд с любопытством следила за невиданной птицей, не отваживаясь на близкое знакомство.
Перед ужином Фогеля заставили вымыться и облачили в длинную ночную рубаху, так как одежды по его росту в доме не нашлось. Взглянув на мальчика, Хёгвальд в первый раз заметил, что тот удивительно похож на него самого: такое же продолговатое лицо, льняные волосы. "Это к счастью", — весело подумал хозяин.
Чтобы маленький гость не чувствовал себя стеснённо, Хёгвальд отослал слуг, усадил его рядом с собой и дал ему вина. Мальчик оживился и, как волчонок, набросился на еду. В продолжение всего ужина его рот ни на миг не оставался свободным, поэтому говорил один Хёгвальд. Хозяин дома никогда не бывал многословен, но в этот вечер он сам себя не узнавал. Он рассказывал голландскому мальчику о "Седом страннике", о своей прежней службе и давно утраченных друзьях. Ян Фогель слушал не очень внимательно. Он грустно размышлял о том, где проведёт ночь. Хозяин не заговаривал о петухе, и постепенно мальчиком овладело беспокойство: уж не вздумал ли богатый незнакомец забрать птицу даром?
— Сколько же ты хочешь за свою пташку? — спросил Хёгвальд, угадав тревогу гостя.
Ян задумался. Нелегко оценить своё единственное достояние.
— Видно, ты так дорожишь этим петухом, что всех моих денег не хватит, чтобы купить его, — сказал Хёгвальд. — Оставайтесь-ка у меня оба.
Серые глаза мальчика расширились от удивления, но хозяин не шутил.
После ужина он отвёл Яна в комнату, где была приготовлена постель, а утром забрал его на корабль.
К вечеру того же дня "Седой странник" ушёл из стокгольмской гавани.
По-шведски Фогель не понимал и пока мог быть только слугой при капитане. Хёгвальд поселил мальчика с матросами, чтобы тот быстрее научился новому языку, но маленький голландец оказался большим сорванцом, матросам не было от него покоя и уже через два дня Хёгвальду пришлось задуматься над тем, куда переселить своё сокровище. Он перевёл Яна в небольшое помещение, смежное со своей каютой. Теперь Фогель всегда был под рукой у хозяина.
В свободные часы Хёгвальд учил Яна говорить по-шведски и скоро тот уже вовсю болтал с матросами. В этом мальчике Хёгвальд нашёл то, в чём больше всего нуждался. Ян привязался к нему. Их внешнее сходство бросалось в глаза, и многие на корабле считали Фогеля сыном капитана. О своих родителях Ян не заговаривал. Вероятно, они умерли. Он вообще очень неохотно рассказывал о себе, и его жизнь до того дня, когда он предложил одинокому прохожему петуха, так и осталась для Хёгвальда тайной.