— Что, прямо сейчас? — Я встала, с шумом застегнула сумку и посмотрела на подругу, которая многозначительно с упрёком посмотрела на Селезнёва.
— Да нет, если не можешь сейчас, то тогда давай позднее, — он с наглой улыбкой глянул на меня, сидя за партой. Но в силу роста парня, мы были почти равны. — Приходи ко мне, родители в отъезде, никому мешать не будем. Решено?
— Представь себе, ничего подобного, — я вовсе не собиралась приходить к нему в гости, тем более, если родителей нет. Самодовольный вид Никиты потух, не получив согласия. — Завтра после уроков в школе останемся и порешаем.
— Пожалуйста, — глаза долговязого соседа отчего-то резко напомнили несчастный вид пронырливого Кота из Шрека, только без лапок, мнущих в руках шляпку, — завтра это будет поздно. Ведь контрольная работа на первом уроке.
— Ну, хорошо, — сжалилась я, мечтая поскорее добраться до кондитерской, но и одноклассника вроде жалко, сосед по парте всё-таки, — как буду дома, позвоню. Придешь ко мне, и посмотрим чего тебе непонятно. А заодно и мне самой, — выдавив гримасу, напоминающую улыбку помчалась к Наталье, которая пританцовывала в дверях от нетерпения.
— Чего он к тебе прицепился? — Приступила к вполне ожидаемому допросу подруга, — может, ты ему нравишься? А он тебе? И чего это я раньше этого не замечала? Ох, Алёнка, какая же ты скрытная, — хихикнула Натка по пути в кафе.
— Ага, скрытная, — поддакнула я, не желая вступать в препирательства на эту тему. — Не, Натусь, — меня словно осенило от заманчивой идеи не помогать Селезнёву, — может, лучше ты ему поможешь с физикой? Ты такой же специалист, как и я, глядишь, встречаться будете.
— Да ладно, я пошутила, — отмахнулась Наташка, прекрасно зная моё безразличное отношение к Никите, — ты уж сама согласилась, вот и помогай ему.
— Придётся, раз ты не хочешь, — вздохнула я, потому что знала, что обруч крутить надо обязательно, а Селезнёв за полчаса вряд ли что поймет. А еще маме надо по дому помочь, ведь ей сейчас сложно.
Мы посмеялись, забыв про эту историю, попробовали новинку — необыкновенные песочные корзиночки с воздушным фисташковым кремом и со спокойной душой разошлись по домам. Весеннее солнце пригревало, от чего уроки делать не хотелось абсолютно, но совесть твердила, что уже завтра мне будет стыдно за невыученный урок, если спросят, конечно, и я побрела домой.
— Сластёна, — добродушно посмеялась мама, видя, как упорствую по уменьшению своей неидеальной талии спустя два часа после посещения кафе и помощи по дому.
— Да, — отозвалась я, — зато было вкусно. Ой, чуть не забыла. Никита просил помочь ему по физике.
— Это, который новенький? — Она многозначительно подняла бровь и усмехнулась, как умеют делать исключительно наблюдательные мамы.
— Ага, ты не против, если он придёт к нам?
— Да нет, занимайтесь на здоровье. Мальчик тебе стал нравиться?
— Нет, не то, что ты подумала, — во время беседы обруч спокойно и привычно скользил по мне, даря надежду на красоту, стройность и всё такое прочее, о чем мечталось любой девчонке — подростку. — Сосед по парте все-таки, насолить мне не успел, да и завтра контрольная, заодно сама все и повторю.
— Пусть приходит, конечно, я вам блинчиков испеку, со сметанкой или сгущёнкой перекусите.
— Мам, — протянула я, руками показывая на обруч, — какие блинчики, меня же с них прёт, а со сладким тем более. Лимит на сегодня исчерпан.
— Ну, тогда как хочешь, или яблок намой, с них не поправляются, — усмехнулась она, ни сколько не разделяя мое мнение о моих недостатках фигуры. Мамы они такие, для них собственные дети всегда самые лучшие.
Спустя полчаса я позвонила Селезнёву, который тут же примчался, довольный, словно ждал моей команды.
— Проходи, — я открыла дверь, впуская его к нам, — не кусаюсь.
— Это радует, — рассмеялся Никита, осматривая прихожую, — а это тебе, — в руках у него была коробка конфет. Вкусных, с молочным шоколадом, просто как раз тех, которые люблю.
— Взятка, — согласно кивнула я, принимая подарок, словно это для меня вполне привычное дело. Решила не кривляться и всё-таки воспользоваться советом мамы попить чай с одноклассником, ведь не обязательно наедаться до отвала, можно только попробовать, из вежливости.
— Можешь считать и так, — он рассмеялся в ответ, осматривая обстановку.
— Здравствуйте, Никита, — прозвучал мамин голос в тот момент, когда она вышла из комнаты, чтобы поприветствовать моего сотоварища по урокам.
— Здравствуйте, — улыбку Селезнёва как ветром сдуло и он, сделав серьезный вид, постарался произвести на неё благоприятное впечатление.