— Тебе что, совсем не страшно?
— Страшно? Ну нет! Мне интересно, что будет в самом конце, когда времени уже не останется. Подумать только, меня покарают смертью… Здорово, правда? Если жизнь твоя не стоит на карте — игра, как известно, не стоит свеч.
Асакава разволновался — что-то слишком уж резво ведет себя Рюдзи, с самого начала шуточки шутит, веселится. Может быть, за этой разудалостью скрывается страх? Асакава испытующе взглянул на Рюдзи, но нет — у того в глазах не было ни тени страха.
— Вслед за этим надо разузнать, кто, когда и с какой целью записал это видео. Коттеджи в «Пасифик Лэнд» были построены около полугода назад. Надо проверить всех, кто останавливался в номере Б-4, и выяснить, кто из них привез туда кассету. Впрочем, можно ограничиться только последней декадой августа. Скорее всего, эта кассета попала в коттедж незадолго до того, как там оказалась интересующая нас компания…
— И это тоже я должен выяснить?
Рюдзи одним глотком осушил стакан и, немного подумав, сказал:
— Ну конечно. А не то твое время выйдет, и дело с концом. А у тебя нет какого-нибудь надежного дружка среди журналистов? Такого, чтобы можно было обратиться к нему за помощью?
Асакава сразу же подумал о Ёсино:
— Есть один. Он вообще-то этим делом очень даже интересовался. Правда, речь идет о жизни и смерти… не думаю, что все будет так просто…
— А что тут думать? Раз, два — и парень в нашей лодке. Ты ему кассетку покажи, знаешь, как он закрутится? Будто на угли сел. Вот увидишь, с какой радостью он станет нам помогать.
— Ты часом не думаешь, что все такие же психи, как ты?
— Ну, если он не такой псих, как я, то его всегда можно обмануть. Сказать, что это подпольная порнушка или просто насильно заставить посмотреть. Здорово я придумал?
Читать Такаяме лекции о здравом смысле и элементарной морали было бесполезно. Просто жаль времени. Пока «магическая формула» остается загадкой, нельзя показывать видео кому попало направо и налево. Асакава чувствовал, что его загнали в тупик. С одной стороны, для того чтобы разобраться в истинной сути этой записи, необходимо серьезное расследование. А с другой стороны — в сложившейся ситуации вряд ли можно будет набрать команду. Энтузиасты типа Рюдзи, со смехом и шутками играющие в смертельные игры, — явление нераспространенное. Например, совершенно непонятно, как отреагирует Ёсино на просьбу помочь в этом странном деле. У него, между прочим, тоже жена и ребенок, так что навряд ли он будет подвергать свою жизнь опасности только для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство. Хотя, может быть, он согласится помочь и не просматривая запись. В любом случае надо будет обязательно с ним поговорить и рассказать о том, что им удалось пока разузнать.
— Ладно, я попробую с ним договориться.
Рюдзи уселся задницей на стол и взял в руки дистанционный пульт:
— Значит так. Я уже говорил, что запись можно поделить на две большие группы: конкретные образы и абстрактные образы. — С этими словами он немного прокрутил пленку и остановил ее на сцене извержения вулкана.
— Взять, к примеру, этот вулкан. Очевидно, что он настоящий и реально где-то существует. Так что придется выяснить, где именно он находится и как называется. Кроме того, здесь мы имеем извержение вулкана. Значит, если нам будет известно его название, то будет известно и время его извержения. То есть мы сможем понять, когда эта сцена была снята.
Рюдзи снова перемотал пленку до сцены со старухой. Снова с экрана полилась непонятная тарабарщина: «хойка», «догодина», «пык», «харесват» и тому подобное — женщина явно говорила на каком-то диалекте.
— Интересно, где на таком диалекте говорят… У меня на кафедре есть знакомый, специалист по диалектам. Я с ним посоветуюсь. Может быть, удастся установить, откуда эта милая старушка родом.
Опять поставив кассету на перемотку, Рюдзи терпеливо ждал. Пошла предпоследняя сцена, где появляется тяжело дышащий потный мужчина с характерным лицом и начинает ритмично двигаться вверх и вниз. За секунду до того, как кто-то выдрал у мужчины кусок мяса из плеча, Рюдзи остановил кассету. В этот момент фигура мужчины находилась в верхней части экрана — дальше всего от камеры. Каждая деталь его лица четко вырисовывалась на фоне ночного неба: глаза, нос, ушные раковины. Несмотря на залысины на лбу, мужчина выглядел достаточно молодо
— лет тридцать, не больше.
— Ты его видел раньше? — спросил Рюдзи.
— С чего вдруг?
— Ну и страшная же у него рожа.
— В твоих устах это звучит чуть ли не похвалой. Теперь-то я наверняка зауважаю этого дядьку.
— Я бы на твоем месте так и сделал. Очень эффектное лицо, такое редко где встретишь… Неужели мы не сможем его найти, а? Ты ведь у нас журналист-профессионал, поднаторел небось во всяких расследованиях. Может, поищешь?
— Мне не до шуток. Если бы он был преступником или известным артистом, еще куда ни шло, а так… Разве можно отыскать человека только по лицу? С ума сошел, что ли, — в Японии население больше ста миллионов!
— Ну вот. Ты же сам говоришь, «если бы он был преступником», так что тебе стоит проверить? Вдруг он преступник? А может, он в подпольных порнографических фильмах снимается… Вот тебе и артист.
Асакава не отвечал. Он достал свой журналистский блокнот и попытался наметить план. Дел было невпроворот, и, чтобы не упустить что-нибудь важное, он предпочитал все записывать. Рюдзи выключил видеомагнитофон. После чего, не спрашивая у хозяина разрешения, полез в холодильник и достал еще бутылку пива. Разлил по стаканам. Подавая Асакаве холодный стакан, сказал:
— Ну что, выпьем, что ли?
Асакава не знал, в честь чего они пьют, и чокаться отказался. Они выпили. На землистого цвета щеках Такаямы появилось некое подобие румянца. Он сделался разговорчивым:
— Знаешь, у меня предчувствие какое-то. Мне кажется, что здесь замешано универсальное зло. Я нюхом чую. Точь-в-точь как тогда… Помнишь ту историю с изнасилованной девушкой? Я тебе, кажется, о ней рассказывал.
— Ну, помню.
— Это ведь пятнадцать лет назад было. Одиннадцатый класс, я через год заканчиваю школу. Мне семнадцать. Только-только начался сентябрь. В тот день у меня появилось похожее предчувствие. Я до трех ночи зубрил математику, потом, как всегда, час занимался немецким, чтобы голова отдохнула. Для уставшего мозга нет ничего лучше занятий иностранным языком, первоклассное средство для успокоения. В четыре я выпил две банки пива и отправился на свой ежедневный моцион. Уже когда я выходил из дома, во мне вдруг зашевелилось что-то темное. Ты когда-нибудь гулял поздней ночью по спальному району? Это довольно приятное занятие. Даже собаки спят, вот как твои девчушки. Я гулял-гулял и догулял до милого домика. Элегантно отделанный дом, деревянный, в скандинавском стиле, в два этажа. Мне было известно, что там живет одна прелестная студенточка, с которой я пару раз сталкивался на улице. Правда, я не знал, в какой именно квартире. Но там всего-то их было восемь, и все окна выходили на улицу. Я внимательно рассматривал окна, хотя, в общем-то, у меня и в мыслях ничего такого не было. Просто стоял и глазел. На секунду задержал взгляд на самом крайнем, южном окне второго этажа, и вдруг все, что было во мне отвратительного, темного, зашевелилось внутри. Я еще раз пробежался глазами по темным окнам, и снова, когда взглянул на крайнее окно, меня захлестнуло какой-то темной энергией. Я ни капельки не сомневался в том, что дверь в ее квартире не заперта. Появилась уверенность, что хозяйка оставила дверь открытой — по забывчивости или по какой-то иной причине. Да это и неважно. Темнота, вскипающая в сердце, вела меня к цели. Я взбежал по лестнице на второй этаж и остановился перед той дверью. На табличке значилось имя хозяйки. Оно было написано латинскими буквами: «YUKARI MAKITA». Я схватился за дверную ручку и некоторое время стоял как вкопанный, не отпуская ее ни на секунду. Потом с силой потянул вниз, но она не шелохнулась. «Вот дурак», — подумал я про себя, и в этот момент дверь с легким щелчком открылась. Понимаешь? Девчонка вовсе не забыла запереть дверь. Дверь была заперта. Просто, когда я нажал на ручку двери, замок взял и сам открылся. Под действием какой-то силы, что ли… Ну вот. Я ее сразу с порога увидел. Она спала на разложенном прямо возле стола матрасе. Я-то думал, такие девочки только на кроватях спят, но ошибся. Сбоку из-под одеяла виднелась нога… — на этом месте Рюдзи вдруг замолчал.