— Ладно, — послушно ответил Асакава.
— Тогда иди вымой лицо.
Все то, что он не мог позволить себе перед своей женой, Асакава выплеснул на Такаяму. Он даже поплакал немного.
Вытираясь на ходу полотенцем, он вернулся из ванной на кухню. Рюдзи протянул ему лист бумаги, на котором было написано следующее:
1) вступление 83 секунды /0/ абстрактн.
2) красные подтеки 49 секунд /0/ абстрактн.
3) вулкан Михара 55 секунд /11/ реальн.
4) извержение вулкана 32 секунды /6/ реальн.
5) иероглиф «гора» 56 секунд /0/ абстрактн.
6) игральные кости 103 секунды /0/ абстрактн.
7) старуха 111 секунд /0/ абстрактн.
8) младенец 125 секунд /33/ реальн.
9) тысячи лиц 117 секунд /0/ абстрактн 10) старый телевизор141 секунда /35/ реальн.
11) мужское лицо 186 секунд /44/ реальн.
12) заключение 132 секунды /0/ абстрактн.
Асакава понял, что Такаяма разбил видеозапись на сцены. Количество секунд — это продолжительность каждого фрагмента. А что означают цифры в скобках? Рюдзи словно услышал вопрос:
— Мне вчера кое-что на ум пришло, так что я на всякий случай этот список составил. Ты ведь уже догадался, правда? Запись на кассете включает двенадцать сцен. Я придумал каждой сцене название и записал все по порядку, а число в скобках означает, сколько раз гас экран во время каждой сцены.
Асакава непонимающе уставился на Рюдзи.
Тот продолжал:
— После твоего ухода я сел и проверил все сцены. Ну, на предмет этих затемнений. И вот что оказалось — экран несколько раз гаснет в третьей, четвертой, восьмой, десятой и одиннадцатой сценах.
— А что значит «абстракта.» и «реальн.»?
— Все сцены можно поделить на две группы: абстрактные сцены — то есть образы, которые возникают у кого-то в уме, и реальные сцены — соответственно, реально существующие или существовавшие предметы, которые мы видим глазами другого человека. — Рюдзи перевел дыхание. Потом спросил: — Ты ничего не замечаешь?
— Ну не знаю… Ну, предположим, эти твои «затемнения» встречаются только в реальных сценах…
— Вот-вот, и я о том же. То, что ты сейчас сказал, очень важно.
— Рюдзи, что ты ко мне пристал со своими глупостями?! Скажи наконец, чего ты от меня хочешь? Какое сейчас имеет значение, сколько раз и в каких именно сценах гаснет этот дурацкий экран?!
— Подумай сам, Асакава, если я тебе все расскажу, ты уже не сможешь судить непредвзято. А я бы хотел, чтобы ты воспользовался своей интуицией. Вот я, например, подумал непредвзято и пришел к некоторому выводу, но вывод этот так прочно теперь засел в моей голове, что я не могу думать ни о каких других вариантах, которых может быть множество… Поэтому мне нужно подтверждение, что мой вывод действительно верен. Это как в криминальном расследовании. Если следователь вбил себе в голову, что он знает, кто преступник, ему будет казаться, что все улики указывают на того, кого он подозревает. Нам с тобой теперь ни в коем случае нельзя ошибиться. Поэтому я хочу проверить свою версию на тебе. Я хочу убедиться в том, что ты придешь к такому же выводу, что и я… Ясно?
— Ясно. И что дальше?
— Прежде всего, ты уже сам сказал, что затемнения случаются только в реальных сценах. Попытайся вспомнить, какие чувства ты испытал, когда первый раз смотрел эту запись. Ну, про младенца ты мне уже вчера успел рассказать, а как насчет других сюжетов? Например, сцена с лицами… — Рюдзи включил видеомагнитофон и перемотал пленку на начало сцены. — Посмотри на них как следует, — добавил он и тоже уставился на экран.
Десять лиц вплотную друг к другу, будто стена. Лица уходят вглубь экрана, их становится все больше. Вот их уже около ста, вот уже больше тысячи. Если вглядеться в эти лица внимательней, видно, что все они разные. Будто кто-то нарисовал много-много миниатюрных портретов с настоящих, живых людей.
— Что ты сейчас чувствуешь? — спросил Такаяма.
— Как будто все эти люди меня в чем-то обвиняют… Они будто говорят мне: «Ты наглый лгун! Мошенник».
— Так вот, Асакава, я почувствовал в этом месте то же самое, или почти то же самое.
Асакава сосредоточился. Какой же из этого следует вывод?
Рюдзи ждал ответа.
Четкого, ясного, однозначного ответа…
— Ну, так что? — подал голос Рюдзи.
Асакава с сожалением покачал головой:
— Извини, мне ничего в голову не приходит…
— Ты, главное, не напрягайся. Не подгоняй себя. Не спеша подумай еще разок, глядишь и придумаешь что-нибудь из той же серии, что и я. Мы ведь с тобой с самого начала считали, что эта запись сделана видеокамерой, то есть с помощью техники, помнишь?
— А разве это не так?
— Тогда скажи мне, что это за мгновенные черные завесы? А?
Сцена с лицами закончилась. Рюдзи принялся перематывать пленку кадр за кадром. То и дело экран гас, окрашиваясь в черный цвет. Затемнения иногда занимали по три-четыре кадра. Учитывая что длительность одного кадра — одна тридцатая секунды, получалось, что в среднем в течение десятой доли секунды экран оставался темным.
— Как ты думаешь, почему экран гаснет несколько раз во время реальных сцен, а во время «воображаемых» не гаснет вообще? Посмотри-ка сюда хорошенько. Ты видишь, что темнота на экране неоднородная?
Асакава вперился глазами в экран. И правда, темнота была не везде одинаковой:
в некоторых местах черный цвет будто истончался, там и сям виднелись бурые пятна с тонким белесым ободком.
— Ничего не разобрать… Остаточное изображение, что ли? И почему, когда я смотрю эти сцены, мне кажется, что все, что я вижу, происходит именно со мной? Я физически ощущаю свое присутствие не здесь, а там, на экране…
Рюдзи взглянул на Асакаву и медленно, будто с каким-то тайным смыслом, моргнул.
…черные завесы, черные завесы… не может быть!!!
— Это что, кто-то моргает? — сдавленным голосом спросил Асакава.
— Либо да, либо нет. Но если предположить, что ты прав, то можно объяснить эти странные затемнения Чаще всего человек видит вещи непосредственно, но иногда — так называемым «внутренним взором». Представляя себе в уме какие-то сцены, человек не моргает, потому что мысленное изображение не проходит сквозь сетчатку глаза. Напротив, реальный образ возникает в мозге человека в результате того, что световые лучи разной мощности отражаются на сетчатке. Смаргивание предохраняет сетчатку от высыхания. Это физиологический процесс, поэтому мы почти всегда моргаем автоматически, бессознательно. Получается, что наши с тобой «черные завесы» — это то, что видит человек, когда моргает, то есть когда его глаза закрыты…
Тошнота подкатила к горлу, совсем как после первого просмотра. В тот раз Асакава быстро решил свою проблему в туалете. Но сейчас все было гораздо хуже. По спине потек холодный пот, начались нервные конвульсии. Он никак не мог отделаться от ощущения, что внутрь него проникло чужеродное существо и овладело всеми его чувствами. Изображение, записанное на пленку, было сделано не с помощью техники, нет-нет. Эта запись создавалась посредством зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания — без линз, без ламп, без микрофонов… Только с помощью пяти человеческих чувств. Нервная дрожь, холодный пот — все это не имеет к Асакаве никакого отношения. Эти ощущения навязаны ему тем существом, которое засело в нем и управляет теперь всеми его органами… Поэтому все, что чувствовал Асакава во время просмотра, на самом-то деле были чувства другого, незнакомого человека…
Он все время вытирал со лба пот, но ледяные струйки то и дело сбегали по вискам, заливали ему глаза…
— А ты знаешь, что в среднем мужчины моргают чаще, чем женщины? Средний мужской показатель раз в три секунды, а у женщин — раз в четыре. Так вот, по моим подсчетам получилось, что это изображение зафиксировано женщиной, — со значением произнес Рюдзи.
Асакава его не слушал.
— Да что с тобой, дружище? У тебя лицо как у покойника. — Рюдзи широко улыбнулся и захохотал. — Будь оптимистичней. Мы же на пути к разгадке! Если эта запись является результатом психической и физиологической деятельности конкретного человека, значит, содержание «магической формулы» тоже имеет к этому человеку непосредственное отношение. Тот, кто изготовил эту запись, чего-то хотел от своих зрителей…