Задумчивый взгляд куда-то вдаль, за окно. За деревьями и табором не видно улицы, но отчетливо слышен гул мощного мотора удаляющейся машины.
- Рей, мне придется пожаловаться папе. Он выписывает тебе столько книг, а ты даже не заглядываешь в них. Папа в твоем возрасте так любил животных, а ты даже не хочешь о них слушать! Вот последняя из серии "книжек-зверюшек" - ну разве не прелесть? Такой белоснежный крольчонок, и ты узнаешь о нем столько интересного! Ну обрадуем же папочку, хорошо, Рей? Слушай же меня: "История крольчонка Ролли, который очень хорошо помнил все, чему училась его мама..."
Вообще-то странно, что Норман купил сыну такую книжку. Мальчик явно вырос из этих складных зверюшек, начиненных примитивно-назидательным текстом. Рожица у крольчонка уморительная но вот заглавие на редкость растянуто, и есть в нем что-то неправильное. "Училась его мама". Наверное, опечатка - надо читать: "учила". Но все равно, все равно - раз уж Норман выписал эту книжку, надо, чтобы малыш прослушал историю уморительного крольчонка с начала и до конца.
- "Жил да был крольчонок Ролли со своими пятью братьями и сестрами, которые весь день прыгали и играли, в то время как он послушно сидел возле своей мамы. И надо вам сказать, что мама у него была не простая, а дрессированная крольчиха, раньше на нее надевали красный фартучек, и она выступала в бродячем цирке - быстро-быстро перебирала лапками и крутила пестрый барабан, насаженный на спицу". Ты опять не слушаешь, Рей?
- Я знаю, что там дальше. Неинтересно.
- Деточка моя, не нужно говорить неправду. Я только что распечатала бандероль с книгами, так что никто не мог тебе этого прочитать раньше меня.
- Сейчас припомню... Потом эту крольчиху продали трактирщику... Это такой джентльмен, который жарит кроликов. Ну он ее и зажарил. Неинтересно. Да и потом... вот сейчас я вспомню...
Боже мой, какие жуткие истории попадаются, и нередко, в этих симпатичных книжонках с ангельскими иллюстрациями! Дед никогда не давал ей подобных вещей. Кто это написал? Женщина? Похоже, Фэрни С.Уорт. Ох уж эти новомодные течения в детской литературе!
- Рей, деточка моя, дай мне эту книжку. Мы не будем сегодня дальше читать. Лучше я... Норман? Что случилось, Норман?!
Только сейчас, увидев Нормана на пороге детской, она поняла, что, в сущности, ни разу не сталкивалась с ним в минуты гнева. С ней он всегда был безупречно ровен, очень редко суров; но взбешенным она видела его впервые.
- Выйди, Алин.
- Норман, что ты? Что ты хочешь делать?
- Выйди, Алин. У нас с Реем будет серьезный разговор.
- Я не могу, Норман, я боюсь, он еще совсем крошка, а ты не владеешь собой...
- Алин!!!
Она выбежала и затворила за собой дверь. В детской молчали - вероятно, Норман ждал, когда удалятся ее шаги. Она, нарочито топая, пробежала по коридору, так что по всему их дому разнеслось цоканье ее острых каблучков, а потом скинула туфельки и в одних чулках прокралась обратно к дверям детской.
К ее удивлению, голос Нормана звучал совершенно спокойно, и с тем же недетским спокойствием отвечал ее сын.
"Ты заключал пари?" - "Нет, отец". - "Ах да, пари заключал твой не по годам деловитый компаньон - Фрэнк, если я не ошибаюсь? И сколько же он давал тебе?" - "Дети не должны иметь своих денег". - "Однако! Это твое собственное убеждение?" - "Не знаю, как не знаю и многого другого. А там я бывал не из-за денег, отец". - "Тебя привлекало общество этого пройдохи, этого подонка, этого..." - "Он мой друг. Он получил худшее воспитание, но в нравственном отношении он лучше меня. Честнее". - "В нравственном отношении... Нет, это уж чересчур! Мало того, что ты участвовал в мелких, грязненьких махинациях - это я еще мог бы понять, мальчишки в твоем возрасте... или немного постарше пытаются проявить деловую самостоятельность, и не всегда удачно. Но зачем тебе, моему сыну, понадобилось влезать в эту пакость, устраивать вокруг себя и своего, с позволения сказать, предприятия такую рекламу, что о тебе уже говорит полгорода, а скоро заговорит и полстраны?" - "Я ни о чем никому не рассказывал, отец". - "А вот этот снимок в "Ньюсуик" и дурацкая надпись "Будущий чемпион детских гонок в Акроне", а?" - "Я поздно догадался о том, что это репортеры. Я ведь встретился с ними впервые в жизни". - "А эти шведы, которые раззвонили на весь штат, что какой-то грудной младенец в нашем городе берет табличные интегралы по двадцати центов за штуку?" - "Я повторяю, отец, что деньги меня не интересовали. Мне нравилось бывать у Кучирчуков, и я делал все, чтобы Фрэнк возил меня к себе на станцию". "Ну так это было сегодня в последний раз!" - "Нет, отец". - "То есть как это нет? С завтрашнего дня к тебе будет приходить мисс Партридж и обучать тебя чистописанию. Остальными предметами я займусь с тобой сам. Ты ведь не раз уже лазал по всевозможным учебникам, не так ли? И запоминал все с первого же раза... Я знаю это. Но во всем требуется система, и не следует читать курс высшей математики прежде таблицы умножения. Так что мы теперь будем заниматься ежедневно, и на всяких Фрэнков с их вонючими бензоколонками у тебя просто не останется времени. Ты понял?" - "Понял, отец. Но я все равно наймусь на АЗС. Фрэнк меня возьмет, как только подрастет и отец сделает его своим компаньоном". - "Выкинь из головы этот бред! Ты будешь заниматься тем, чем я тебе прикажу!" - "Я буду заниматься машинами, отец". - "А я тебе сказал!.." - "Оставим этот разговор, отец. Я люблю машины. Когда я слышу их шум, когда я дотрагиваюсь до них руками... я не могу сказать, что со мной происходит. Да ты и не поймешь, если я буду объяснять это простыми человеческими словами. А вот Фрэнк меня понимает. Он знает это ощущение, он говорит - это все равно что нести на белом полотенце волшебное кольцо..." - "Что ты сказал? Повтори, что ты сказал?!" - "Я уже говорил тебе, что ты меня не поймешь, отец. Кольцо - это счастье. Счастье вообще. Фрэнк видел это во сне, а вот я просто знаю. Знаю, какое это счастье и могущество - владеть кольцом..." - "Что ты наболтал своему Фрэнку о кольце, негодяй? Что именно ты ему рассказал? Да отвечай же!" "Я? Ничего, отец". - "Что ты говорил этому ублюдку, повтори мне слово в слово, я требую, я приказываю тебе!" - "Я не помню..." - "Я те-бе при-к-азы-ва-ю!!!"
В комнате что-то упало, покатилось, задребезжало - Алин схватилась за дверную ручку, но в этот миг дверь распахнулась, отбросив Алин к стене и заслонов ее, так что Норман, вырвавшийся из детской с яростью белого яванского носорога, даже не заметил жены.
- Мисс Актон! - загремел его голос где-то в холле. - Мы уезжаем, мисс Актон! Собирайте вещи!
Вот и все. Вот и кончился этот игрушечный Сент-Уан с его только что открывшимся кегельбаном, с его рыжей пожарной машиной, катающей детей в День Независимости; с его новым магазином, выглядевшим несколько чужеродно среди двухэтажных домиков, которые, казалось, были сложены не из кирпича, а из сливочной и шоколадной пастилки, с этим чудо-магазином, где можно купить все, от теплого "гамбургера" до пары безопасных рогов из стекловолокна за тридцать долларов, которые теперь прикрепляют бычкам во время родео; кончился Сент-Уан с его выставками детских рисунков, прикрепленных зажимами прямо к веревке, натянутой напротив "Ротари-клуба"; Сент-Уан с его стриженным наголо мулатом, чистившим ботинки всего за двадцать центов и неизменно наклеивавшим на коробки гуталина вырезанные из журнала цветные головки Зоры Ламперт и Барбары Харрис; Сент-Уан с его порядком-таки запущенным парком, куда валом валят во время гуляний, но в другие дни редко услышишь звон подковы, удачно заброшенной на колышек, или склеротический скрип шестнадцатиместной карусели; Сент-Уан с его буками, и платанами, и тюльпановыми деревьями, и кремовыми крупными соцветиями фальшивого индиго...
- Мы уезжаем. Разве ты не слыхала?
Алин вздрогнула и оглянулась по сторонам - так она была уверена, что это голос Нормана. Но это был Рей. Он смотрел на нее, прижавшуюся к стене, в одних чулках, с детской книжкой про белого крольчонка, смотрел так, как, наверное, смотрят на священника, по долгу своего сана присутствующего на казни: ты здесь, но ведь ты даже ничего не пытаешься сделать.