Спускунет — ужасно родовитая дама. Она так горделива, что я принял бы ее, ну, по меньшей мере, за княгиню, чей род восходит ко дням всемирного потопа. Но особа эта была ничуть не лучшей крови, чем многие другие спесивые дамы, и все здравомыслящие люди смеялись над ее глупой кичливостью.
Она была всего-навсего горничной королевы в бытность ее принцессой, а муж этой графини служил в семье принцессы старшим лакеем. Однако после его смерти, вернее, исчезновения, про которое вы скоро узнаете, Спускунет принялась так обхаживать свою августейшую хозяйку, так подлещивалась к ней и угождала ей, что стала любимицей королевы, и та (от природы весьма добродушная) даровала ей титул и назначила наставницей дочери.
А теперь я расскажу вам о занятиях принцессы и о ее прославленных талантах. Умом ее бог не обидел, а вот прилежания не дал. По правде говоря, играть с листа она совсем не умела; просто разучила две-три пиески и всякий раз притворялась, будто видит их впервые. Она отвечала на полдюжины вопросов из книги мисс Менелл, только надо было заранее договориться, о чем спрашивать. А что до языков, то учили ее многим, но, боюсь, она знала по две-три фразы на каждом и лишь пускала пыль в глаза. Вот рисунки ее и вышивки были и впрямь хороши, только она ли их делала?
Все это заставляет меня открыть вам правду, а посему обратимся к прошлому, и я поведаю вам историю Черной Палочки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
из которой вы узнаете, кто такая Черная Палочка и еще многие другие влиятельные особы
На границе Пафлагонии и Понтии обитала в те времена таинственная особа, которую жители обоих королевств звали Черной Палочкой, потому что она всегда носила с собой длинный жезл из черного дерева, а может, просто клюку; и на ней она летала на Луну и в другие места по делам или просто так, для прогулки, и творила с ее помощью разные чудеса.
Когда она была молода и только-только научилась волшебству у своего отца-чародея, она колдовала без устали, носилась на своей черной палочке из королевства в королевство и одаривала сказочными подарками то одного принца, то другого. У нее были десятки царственных крестников, и она превратила несметное множество злых людей в зверей, птиц, мельничные жернова, часы, брандспойты, сапожные рожки, зонты и просто во что попало; словом, она была одной из самых деятельных и назойливых особ во всем колдовском цехе.
Впрочем, порезвившись тысячелетия эдак два или три, Черная Палочка, по-видимому, наскучила этими забавами. А может, она сказала себе:
— Что проку, что я на сто лет усыпила эту принцессу, прирастила кровяную колбасу к носу того олуха и приказала, чтоб у одной девочки сыпались изо рта жемчуга и бриллианты, а у другой — жабы и гадюки? Сдается мне, что ото всех моих чудес столько же вреда, сколько пользы. Оставлю-ка я лучше при себе свои заклинания, и пусть все идет своим чередом! Были у меня две юные крестницы — жена венценосного Сейвио и жена светлейшего Заграбастала. Одной я подарила волшебное кольцо, другой — чудесную розу. Подарки эти должны были придать им прелести в глазах мужа и сохранить им до гроба мужнину любовь. Но разве дары мои пошли им на пользу? Ничуть не бывало! Мужья потакали им во всем, и они стали капризными, злыми, ленивыми, тщеславными, хитрыми, жеманными и считали себя краше всех на свете, даже когда превратились в смешных, безобразных старух. Они чванились передо мной, когда я приходила их навестить, — передо мной, феей, которая знает все тайны волшебства и может одним мановением руки обратить их в обезьян, а все их бриллианты — в ожерелья из луковиц.
И вот Черная Палочка заперла свои книги в шкаф, отказалась от колдовства и впредь пользовалась своим жезлом только для прогулки.
Когда же супруга герцога Заграбастала родила сынишку (его светлость был в ту пору первым понтийским вельможей), Черная Палочка не пришла на крестины, хотя ее звали, а только послала поздравление и серебряную мисочку для малютки, не стоившую, наверно, и двух гиней.
Тут же вскорости и королева Пафлагонии подарила его величеству Сейвио сына и наследника. По случаю рождения маленького принца в столице палили из пущек, освещали улицы плошками и устраивали пир за пиром. Все ожидали, что фея, приглашенная в крестные, подарит мальчику в знак своей милости, ну, по меньшей мере, шапку-невидимку, крылатого коня, Фортунатов кошелек или какое-нибудь иное ценное свидетельство ее расположения, но вместо этого Черная Палочка подошла к колыбели маленького Перекориля, когда все кругом восхищались им и поздравляли августейших родителей, и сказала:
— Бедное дитя! Лучшим подарком тебе будет капелька невзгод. — Больше она не сказала ни слова, к возмущению родителей, каковые вскорости умерли, а трон захватил принцев дядя, Храбус, о чем рассказывалось в первой главе.
И на крестинах Розальбы, единственной дочери понтийского короля Кавальфора, Черная Палочка, которую туда тоже пригласили, повела себя ничуть не лучше. В то время как все превозносили красоту новорожденной и славили родителей, Черная Палочка глянула с грустью на мать и дитя и промолвила:
— Знай, милая, — (фея держалась без церемоний, ей было все равно — что королева, что прачка), — эти люди, которые сейчас тебе повинуются, первыми тебя предадут, а что до принцессы, то и ей лучшим моим подарком будет капелька невзгод.
Она коснулась Розальбы своей черной палочкой, строго поглядела на придворных, помахала на прощание королеве и медленно выплыла в окошко.
Когда она исчезла, придворные, испуганно молчавшие в ее присутствии, зашумели.
— Что за гнусная фея! — говорили они. — Одно название, что волшебница! Явилась на крестины пафлагонского наследника и прикинулась, будто души не чает в королевской семье. А что потом вышло? Принца, ее крестника, дядюшка скинул с престола. Мы вот ни за что бы не дали какому-нибудь разбойнику посягнуть на права нашей малюточки! Никогда, никогда, никогда! — И все они хором закричали: — Никогда, никогда, никогда!
А теперь послушайте, как доказали свою верность эти достойные господа. Один из вассалов Кавальфора, упомянутый выше Заграбастал, взбунтовался против своего монарха, и тот отправился подавлять мятежника.
— Нет, вы подумайте, кто-то посмел пойти супротив нашего возлюбленного государя! — вопили придворные. — Вот своевольник! Наш монарх непобедим, неодолим! Он вернется домой с пленным Заграбасталом, привяжет его к хвосту осла, протащит по городу, чтобы все знали, как великий Кавальфор поступает с бунтовщиками.
Венценосный Кавальфор отправился усмирять мятежника, а бедная королева, которая была от природы существом боязливым и робким, заболела от страха и, как мне ни грустно о том поведать, умерла, наказав своим фрейлинам заботиться о маленькой Розальбе. Те, конечно, пообещали. Поклялись, что скорее расстанутся с жизнью, чем позволят кому-нибудь обидеть принцессу.