Дэвид бросил один взгляд и вскочил.
— Они удирают, трусливые свиньи!
— Где, где? — Джесс попыталась выглянуть в окно, но Дэвид дернул ее.
— Давайте быстрей! Моя машина в квартале отсюда, так мы их никогда не догоним.
Билл кашлянул.
— Прекрасная мысль, — одобрил Дэвид. — Отлично, рядовой! По местам. Выполнять!..
Они выскочили из дверей отеля как раз вовремя, чтобы увидеть, как отъезжает синий автомобиль. Дэвид схватил Джесс за руку и потащил по улице к тому месту, где они оставили «ягуар». Только когда он толкнул ее на переднее сиденье, она заметила, что Билл где-то по пути потерялся, и не успела поинтересоваться, куда он делся, как обнаружила его в полутора кварталах впереди. Не заметить его было нельзя, не только из-за габаритов и золотых локонов, но и потому, что он бежал посреди улицы, работая ногами и локтями в великолепном профессиональном стиле, оставляя за собой хвост изумленно наблюдающих пешеходов.
Дэвид срезал бровку тротуара перед носом грузовика, отреагировавшего визгом тормозов и градом проклятий, на что он не обратил никакого внимания. Они миновали бегущего Билла, завернули налево за угол налево, следуя его указующему жесту, и обнаружили впереди за два квартала хвост синего автомобиля. Охота началась.
Предложение Джесс заставить преследуемую машину съехать с дороги принято не было. Дэвид заявил, что здесь слишком оживленное движение, но Джесс заподозрила истинную причину в страхе. Не за себя, а за сверкающую отполированную машину. Это мнение она оставила при себе.
Солсбери остался уже далеко позади, когда Дэвид вдруг сказал:
— Если я не утратил прозорливости, они направляются в Гластонбери. Они что, думают, мы достопримечательности осматриваем?
Разумного ответа на этот вопрос не существовало, поэтому Джесс даже не стала пытаться его искать. Вместо этого она спросила:
— А что будет с Биллом?
— О, Билл никогда не покидает Уэльс. Ему там нравится.
— В самом деле?
— Я хочу сказать, он в некотором роде отшельник.
— Правда? О! А он не обидится, что мы вот так умчались и даже не попрощались?
— Кто, Билл? С чего бы ему обижаться?
— Если бы я забыла про ваш день рождения, вы бы обиделись?
Дэвид ухмыльнулся.
— В целом наш пол обладает замечательными достоинствами, — заметил он. — Но, я полагаю, мы еще встретимся с Биллом.
— Зачем? Чемоданы свои мы забрали. Должна сказать, с вашей стороны было очень предусмотрительно положить их в машину.
— Благодарю, что заметили мой единственный умный поступок за сегодняшний день. Нет, я хочу сказать, что нам, может быть, придется вернуться ночевать к Биллу.
— Но уже поздно. Почему бы нам не переночевать в Гластонбери, если они туда направляются?
— Потому, моя радость, что у вас нет паспорта.
— А его никогда и не спрашивают.
— Да что вы?
Да, пунктом их назначения был Гластонбери. Вскоре они уже ехали по его тихим улочкам, и Джесс увидела невдалеке высокие симметричные очертания увенчанного башней холма, который, по ее сведениям, должен был быть Гластонберийской скалой. На корабле она прилежно прорабатывала путеводители из судовой библиотеки и теперь высунулась в окно, чтобы лучше видеть. Высокий холм, где, согласно легенде, Иосиф Аримафейский спрятал Святой Грааль[28], представал в вечернем освещении зеленым и очень красивым. Дэвиду пришлось повторить свой последний вопрос.
— Что? Совсем не обязательно. Они просто дают анкету, и, если ты знаешь номер своего паспорта, и когда он выдан, и все такое прочее, его даже не надо показывать.
— О!
— Вы, кажется, разочарованы?
— Мне пришел на ум довольно-таки подленький альтернативный вариант, — признался Дэвид.
— Ой, посмотрите вон на ту башню! Это аббатство?
— Нет, вы самая настоящая овца, лишенная каких-либо романтических чувств! Вы когда-нибудь думаете о чем-нибудь, кроме красивых картинок? Это приходская церковь в честь какого-то там святого. Я не был здесь уже... Смотрите! Вот!
Он с визгом затормозил у обочины тротуара. Стукнувшись о ветровое стекло, Джесс сердито сказала:
— Удивительно, что вы не коллекционируете талоны.
— Какие талоны?
— Сколько времени вы провели в Нью-Йорке?
— Ах, штрафные талоны! А что? Я великолепный водитель.
Джесс потерла лоб.
— Вы остановились в неположенном месте, — мягко заметила она.
— Я хочу убедиться, что они хорошо устроились. Синий автомобиль встал перед отелем. Кузен Джон вышел, зашел в отель и вернулся с портье, который начал вытаскивать вещи. Тогда Дэвид решил двигаться.
Пока Гластонбери не произвел на Джесс особого впечатления — типичные для любого провинциального городка магазинчики и скучные домики. Но в отель, который выбрал Дэвид, она просто влюбилась. Его фасад из светлого камня был трехэтажным, с высокими узкими окнами в резных наличниках, а над входом сияли золотом щиты с гербами.
— Что это? — спросила она. — Надеюсь, не подделка под старину?
— Подделка? — возмутился Дэвид. — «Георг» — старинный приют пилигримов, построенный для приема потока гостей, наезжавших в аббатство. Не позже пятнадцатого века, если это вас впечатляет, а американцы, по-моему, всегда... Прошу вас, входите.
Пока Джесс заполняла анкету, с редкостным апломбом проставляя ряд цифр в соответствующей графе, Дэвид покрылся легкой испариной.
— Поразительно, что вы запомнили этот номер, — пробормотал он.
— Я его не запомнила.
— О...
Осмотрев номера, они встретились в баре, несмотря на протесты Джессики. Ей надоело пиво, хотелось взглянуть на аббатство, и она в любом случае не находила никакого смысла в постоянном сидении в барах.
— Но это ведь бар «Георга», — терпеливо объяснял Дэвид, — и его окна выходят на Хай-стрит и на рыночную площадь. Это центр Гластонбери. Рано или поздно наши друзья там появятся.
— Если не решат уехать из города тем же путем, каким приехали.
Дэвид стукнул пустым бокалом по столу. Усердный официант, ошибочно истолковав его побуждения, поспешил с новой порцией.
— Спасибо. Зачем?
— Простите, сэр?
— Я разговариваю с дамой.
Джесс подождала, пока официант отойдет.
— Я не знаю, зачем им уезжать. Я даже не знаю, зачем они приехали.
Они часами могли вот так бесцельно пикироваться, что и делали до тех пор, пока не сгустились вечерние сумерки и мягкий свет не окрасил рыночную площадь Гластонбери. И тогда Дэвид фыркнул.
— Неприятно повторять, но я ведь вам говорил, — заметил он.
На улице только что появились злодеи, прогуливаясь на манер туристов. Оба, похоже, оделись в то, что под руку подвернулось, но эффект производили совершенно разный, как день и ночь. Алджернон был во всем черном — в слаксах и шерстяной водолазке, — и цвет этот совсем не пошел на пользу болезненно-желтому оттенку лица и общему бандитскому виду. Кузен Джон, по контрасту, производил впечатление цветущего джентльмена, который проводит уик-энд в сельской местности: сшитый на заказ твидовый костюм, белоснежная рубашка и красивый желтовато-коричневый свитер. Картину портили только усы, но теперь Джесс точно знала, что они фальшивые.
Через руку кузена Джона было переброшено темное одеяние, предположительно его пальто. В правой руке он держал небольшую книжку, и, когда Джесс выглянула, он остановился как вкопанный перед отелем. Он посмотрел на фасад, заглянул в книжку, кивнул. Что-то сказал своему спутнику и начал читать вслух из книжки.
— Переигрывает, — буркнул Дэвид.
— Вы думаете, он знает, что мы здесь?
— Откуда ему знать? Нет, он разыгрывает туриста. Смотрите, они пошли. Пойдем и мы.
Они последовали за врагами, держа благоразумную дистанцию, но предосторожности оказались излишними. Парочка ни разу не оглянулась. Она прошагала по улице вниз и исчезла в широких воротах, а Дэвид схватил Джесс за руку.
28
По преданию чаша, служившая Христу для Тайной Вечери, была передана богатому жителю Аримафеи по имени Иосиф, который собрал в нее кровь распятого Христа, так что она превратилась в святыню, получив в европейской традиции название Святой Грааль. По одному из апокрифов проповедовавшие в Британии христианство ученики построили в 63 г. в Гластонбери церковь во имя Богородицы, и Иосиф схоронил где-то рядом чашу, поискам которой посвящены циклы средневековых рыцарских легенд.