— Вы хотите сказать, они охотятся не за кольцом?
— Может быть, им и нужно кольцо, но им нужно и что-то другое. Потянуть время и отвлечь нас — вот что им нужно. От чего они хотят нас отвлечь? Чего они не дают нам сделать?
— Есть только один ответ, — медленно вымолвила Джесс. — Мне следовало подумать об этом раньше. С того самого момента, как я сошла с корабля, они пытаются свернуть меня с пути. Есть только одно место...
— Корнуолл, — закончил Дэвид. — И ваш любимый предок.
— Тогда... тогда он не может быть одним из злодеев.
— Похоже, что так. И тут обретает смысл еще одна часть загадки. Вы говорили, он попросил вас приехать с ним повидаться, «пока он жив», или что-то в этом роде. Он умирает? Или серьезно болен?
— Почему... Я не знаю. Я думала, это такая общая сентиментальная фраза; он очень стар.
— Он мог перенести сердечный приступ, или болезнь, или почувствовать что-то серьезное, что заставило его написать вам. В тот момент он мог быть на последнем издыхании.
— Наверно, мог, но...
— Никаких «но». — Дэвид отбросил одеяло. — Быстро собирайте вещи. Мы немедленно едем в Корнуолл.
Дорога в Корнуолл — или, вернее, первая ее часть — расстилалась впереди, открытая и прямая. Дэвид ехал намного быстрее, чем следовало, восхищаясь вслух своим талантом уходить от врага. Джесс согнулась над картой дорог, бормоча:
— Мы должны проезжать через Гластонбери. Может, у нас будет время еще раз посетить...
— Не будьте идиоткой. — Дэвид догнал и обошел «фольксваген». — Мы держим путь... а кстати, куда?
— В Корнуолл.
— Корнуолл большой. Где именно в Корнуолле стоит этот дом?
— Недалеко от Сент-Айвса. Я запомнила это по детским стишкам.
— Ладно, значит, нам ехать почти в конец полуострова. Не важно, мы проделаем весь путь без остановок, так что забудьте о достопримечательностях. Свой лимит вы уже полностью исчерпали.
— Один — ноль в пользу кузена Джона, — ехидно заметила Джесс. — Он показал мне много красивых мест.
— И вы знаете, с какой целью.
— Меня не интересует, с какой целью. По крайней мере, я немножечко посмотрела на Англию перед смертью. Которая — ой, осторожно! — может прийти очень скоро. Я погибну в автомобильной катастрофе.
Дэвид дал понять, что обиделся, насупившись и выпятив челюсть. Какое-то время они ехали молча, и Джесс любовалась мирными лугами с пасущимися овечками и похожими на облака яблонями в пышном цвету.
Это благоговейное расположение духа было нарушено яростными проклятиями Дэвида; он оказался в хвосте колонны грузовиков, безмятежно продвигавшихся со скоростью тридцать миль в час.
— Что за спешка? — лениво поинтересовалась она. — Мы же видели, как они понеслись из Бата в противоположную сторону.
Дэвид просветлел.
— Да, это было весьма умно с нашей стороны — караулить их возле отеля, дожидаясь отъезда, пока они выйдут, чтобы они решили, что мы едем следом за ними! Интересно, куда бы они нас сейчас завели? В Глостер? В Оксфорд? В Шотландию?
— А мне интересно, скоро ли они сообразят, что мы не едем следом за ними.
Усмешка Дэвида испарилась.
— Вот именно.
— И вам не следовало останавливаться в том городке для заправки, — продолжала Джесс. Быстрая езда заставляла ее нервничать, а когда она нервничала, то приходила в критическое расположение духа. — Рад-сток, вот как он назывался. Если им станет известно общее направление, они догадаются, куда мы едем.
Грузовики повернули к стройплощадке, и Дэвид стал набирать скорость. Ветер растрепал волосы Джесс, они закрывали ей лицо. Что касается лица Дэвида, оно вытянулось точно так же, как у задумчиво жующих жвачку овец, которые изумленно глядели из-за ограды, как они вихрем проносятся мимо.
— Джесс, посмотрите еще раз на карту. Есть там из Уэльса какая-нибудь дорога поменьше, которая не проходила бы через Гластонбери?
— Есть маленькая узенькая ниточка, — доложила Джесс через некоторое время, — к городу под названием Бернем.
— Знаю я эти маленькие узенькие ниточки, — пессимистично произнес Дэвид. — Черт. Давненько я не заезжал так далеко на запад. Полагаю, нам лучше остаться на главном шоссе. Если мы не хотим чересчур отклоняться от цели, у нас практически не остается выбора, пока не доедем до Таунтона или Бриджуотера. А Корнуолл — настоящий лабиринт, там можно скрыться.
Он ринулся через глухую разделительную полосу, словно дальнейшее промедление было смерти подобно. Джесс закрыла лицо руками и не открывала до тех пор, пока резкий поворот машины не подсказал ей, что они вернулись на свою полосу.
— Возможно, разумно было бы изменить внешность, — сказал Дэвид, довольный, что им удалось избежать гибели. — Как, по-вашему, я буду выглядеть с бородой?
— Как поросший карликовыми соснами Маттерхорн[40].
— Вечно вы портите другим настроение. Тогда вы станете чопорной компаньонкой в очках, а я — сварливой старой леди, таким свирепым матриархом с римским носом.
— За рулем ярко-красного «ягуара»?
На этом с вопросом о маскировке было покончено. Джесс знала, что Дэвид скорее согласится отрезать себе нос, чем лишиться автомобиля.
Они добрались до Таунтона без происшествий, хотя у Джесс ныла шея от постоянных оглядок назад. Дэвид сосредоточился. И вел машину с мастерством опытного водителя. Он не проявлял никаких признаков возбуждения или раздражения, но она чувствовала и понимала, как он нервничает. Можно сойти с ума — иметь в своем распоряжении столько лошадиных сил и не иметь возможности ими воспользоваться. Дороги были слишком узкими, а движение слишком плотным, чтобы набрать и поддерживать хорошую скорость.
Джесс понравился Таунтон и захотелось его осмотреть. Будучи в детстве восторженной поклонницей «Капитана Блада», она полагала, что ей известно буквально все о восстании Монмута, Кровавом суде и судье Джеффрисе[41], но посчитала благоразумным ничего не говорить Дэвиду, мрачное настроение которого постепенно передалось и ей, так что она только тоскливо смотрела на хорошенькие деревянные домики вокруг транспортной развязки в центре городка. И, оглядываясь на один такой домик, вдруг обнаружила кое-что поважнее — светло-голубой автомобиль с откидным верхом.
Верх был поднят, так что пассажиры оставались невидимыми, но Джесс знала эту машину как свою собственную.
— Они здесь, — спокойно сказала она.
— Что делают? — Дэвид не отрывал глаз от дороги.
— Просто... здесь. Едут следом.
Он кивнул, воздержавшись от комментариев, и продолжал следовать через город на умеренной скорости, в соответствии с указателями. Джесс откинулась на спинку сиденья и потуже затянула привязной ремень. Она не знала, что он собирается делать, но, судя по квадратным очертаниям челюсти, можно было с уверенностью сказать, что он собирается что-то делать, и не подобает отвлекать его дурацкими вопросами.
Они оставили город позади, выехали на проселочную дорогу, и только тогда Дэвид приступил к действиям. Джесс давно решила, что шофер он отчаянный. Теперь же она поняла, что недооценивала его и пока что даже не представляла, каким отчаянным он может быть. Машина, казалось, подобрала под себя колеса и передвигалась прыжками, как зверь, давший ей свое имя. В глазах у Джесс было слишком темно от ветра и страха, чтобы смотреть на спидометр, но она чувствовала, что скорость поддерживается постоянная; ни выбоины на дороге, ни повороты, ни встречные машины не заставляли Дэвида замедлять ход ни на йоту.
Джесс взглянула назад, отчасти из любопытства, но главным образом потому, что не находила в себе мужества смотреть вперед. Голубой автомобиль далеко отстал. Рывок Дэвида оказался неожиданным для преследователей. Но их водитель тоже не был любителем-дилетантом. Джесс увидела, как голубая машина начала вилять из стороны в сторону, воспользовавшись ужасом и смятением, царившим в кильватере Дэвида.
41
В известном романе английского писателя Рафаэля Сабатини (1875 — 1950) «Одиссея капитана Блада» (1922) речь идет о поднятом в 1685 г. восстании против короля Якова II под предводительством герцога Монмута, которое потерпело поражение; в ходе так называемого Кровавого суда судья Джордж Джеффрис учинил расправу над его участниками, осудив на смерть более 300 человек.