— Вы собирались пристрелить Клауса?! — озадаченно проговорил мой визави.
— Да какого, к дьяволу, Клауса! — разозлился я. — Говорю вам: то был зверь! Злобный, кровожадный зверь!
Он покачал головой:
— Сударь, это Клаус, любимый пес покойного…
— Да нет, инспектор! Тысячу раз нет!! Это был оборотень!!! Слышите — о б о р о т е н ь!..
Он устало вздохнул:
— Вы спутали оборотня с ротвейлером, господин Соколиный Глаз. Я встретил Клауса неподалеку от дома и, еще не зная о случившемся, по одному его виду понял: произошло что-то неладное.
Какое-то время я молча пережевывал, а после и переваривал услышанное. Потом тихо спросил:
— Значит, не оборотень?
— Нет, не оборотень.
Я поежился.
— Но… отчего же тогда… он умер?
Инспектор нервно хрустнул костяшками пальцев.
— Врачи сказали — обширный инфаркт.
— То есть, разрыв сердца?
Он снова откинулся на спинку стула.
— Ну, можно выразиться и так.
Я поднял голову:
— Послушайте, но это же означает…
И тут он взорвался:
— Ни черта это, досточтимейший сударь, не означает! У него было абсолютно здоровое сердце!
…Наверное, минут пять мы оба молчали. Потом, чтобы хоть что-нибудь да сказать, я заискивающе протянул:
— Надо же, я чуть было не застрелил бедного пса!
— Да-а… — Инспектор, похоже, вернулся с неба на землю, и взгляд его постепенно стал более осмысленным и человечным. Наконец он негромко спросил: — А револьвер был заряжен?
— Не знаю, — промямлил я.
Он потребовал:
— Дайте сюда.
С секунду я колебался, потом достал из ящика стола ворованный револьвер и протянул гостю.
Инспектор чем-то там щелкнул и заглянул в откинувшийся барабан. После этого вернул револьвер мне.
Я тоже заглянул.
Барабан был пуст.
Однако это меня сейчас не сильно расстроило, потому что перед моим мысленным взором встало вдруг л и ц о м е р т в е ц а — лицо человека, который внезапно что-то увидел — и оттого вмиг перестал быть человеком, обратясь в тлен.
Но что же все-таки он увидел?
Что?..
Я посмотрел на инспектора, решительно открыл рот и — промолчал.
Глава V
Итак — свершилось! Во-первых, я находился в отпуске; во-вторых, наполучал целую кучу самых разнообразных полезных советов и всяких инструкций, как со стороны полицейского чина, так и от дядюшки; а в-третьих, и покамест последних, — стоял сейчас посреди улицы некой, захудалой на вид деревушки и прикидывал, как бы похитроумнее разузнать и разведать, где расположен дом кузнеца.
Да, вы совершенно правы: ваш (как ни банально это произносить, тем более лицу, некоторым образом вроде бы связанному с литературой) покорный слуга выскочил на тропу войны или, если угодно, — на большую дорогу. Всего лишь день понадобился инспектору, чтобы выяснить, где находится этот проклятый Волчий замок.
Понимаете, дело в том, что сначала мы ориентировались на описание местности, данное в рукописи покойного приятеля М., однако очень скоро поняли бесплодность этой затеи: "география" там была условной и обтекаемой, а единственный кажущийся более-менее достоверным "маяк" — расположенная в десяти — пятнадцати километрах от замка железнодорожная станция, — тоже отнюдь не являлся достаточно надежным. Инспектор предложил пойти по иному пути. И сам же по нему и пошел, потому как мы с дядюшкой, хотя, разумеется, не возражали, но и помочь ничем не могли.
Нет, конечно, в какой-то степени мы представляли себе возможный район действий — опять же исходя из содержания рукописи: приблизительную удаленность от столицы, характер ландшафта, историческое (и доисторическое) прошлое, — да только район этот по площади равнялся примерно четверти современных Бельгии или Швейцарии, так что поиски вслепую вряд ли к чему хорошему привели бы.
Но инспектор, повторяю, пошел по иному, видимо, чисто "полицейскому" пути, и не минуло и двенадцати часов, как на моем столе лежал адрес.
Потом было оформление в пожарном порядке отпуска "по семейным обстоятельствам", потом сборы (включая упомянутый уже инструктаж) и проводы. А потом я уехал.
А потом и приехал…
Кстати, начальника станции М. описал довольно точно. Я поймал его за рукав на перроне сразу как только отчалил поезд, и он, немного для приличия помявшись, за конкретно-определенную мзду, так же нашел мне возницу — но увы, не Яна, а худого заспанного мужичонку, которого чуть ли не за шиворот вытащил из убогого пристанционного домишки.