— Нас или — меня? — уточнил я.
— Сначала вас одного, — негромко проговорил Лугар. — Вы шли со стороны трактира по деревенской улице, потом завернули во двор кузнеца…
— Следили? — грубо перебил я.
Он кивнул:
— Следил. А минут через десять вы выскочили из калитки как ошпаренный и бросились к замку. После перелезли через стену и побрели к пруду, на берегу которого состоялся вскоре ваш весьма любопытный разговор с мадемуазель Каролиной, который…
— Вы подслушали?! — почти вскрикнул я.
Он был спокоен.
— Подслушал. И тогда я понял, что дело зашло уже настолько далеко, что нам, сударь, просто необходимо откровенно поговорить.
— И напросились на обед в замок? — скрипнул зубами я.
— Да, напросился.
— И что же хотите узнать теперь?
И тогда голубые глазки Лугара вдруг потемнели.
— Пока только одно… — вкрадчиво прошелестел он. — Скажите пожалуйста: для чего вам потребовалось убивать кузнеца?
Если думаете, что я в тот момент нашелся, что ему ответить, то вы глубоко ошибаетесь.
Глава XI
Сжимая в руке захваченную в замке для храбрости толстую каминную кочергу и время от времени ощупывая левый карман с револьвером, я быстро шел по темной, без единого фонаря деревенской улице к дому господина Лугара.
Лугар обмолвился за столом, что живет в самом дальнем конце деревни, возле старой мельницы. Собственно, и дом, в котором не так давно поселились они с дочерью, принадлежал раньше мельнику. Мельнику, умершему год назад.
Гм, в Каменной Пустоши?..
Итак, вы имеете уже представление о том, каким получилось застолье, посвященное моему знакомству с Лугаром и Лилит. Добавлю лишь, что добрую его треть я вынужден был заниматься горячим убеждением всех присутствовавших, что это не я отправил сначала в топку горна, а затем и на тот свет деревенского кузнеца. Не я!
Впрочем, Каролина-то, похоже, не поверила в это с самого начала — во всяком случае, недвусмысленным жестом дала понять, что, по ее мнению, это чушь. На малость раскудахтавшуюся и попытавшуюся было выдавить из своих окуляров пару слезинок скорбного ужаса Лилит я принципиально решил не обращать внимания. Но уж зато с папашей Лугаром пришлось схватиться всерьез. Не знаю, верил ли он сам в то, что говорил, или же его обвинения имели под собой иную цель — например, раздраконить меня и заставить, позабыв об осторожности и конспирации, развязать язык, — но уж с ним-то мы наорались до хрипоты.
Потом, конечно, несколько подустали и успокоились, но, честное слово, для себя я так окончательно и не решил, что же за фрукт этот Лугар и какое место стоит (или не стоит) отводить ему в моих планах. С одной стороны, он вполне убедительно производил впечатление битого жизнью, не слишком счастливого, но всячески бодрящегося, скрывающего под маской добродушного и не очень умного толстяка свои беды и невзгоды человека, — но с другой… С другой, под этой же самой маской вполне могло прятаться и нечто совсем иное — то, названия чему я еще не определил и что нет-нет да и мелькало в его маленьких голубых поросячьих и вроде бы совершенно безобидных глазках.
А прощаясь, Лугар еще раз здорово удивил. Возможно, в течение обеда он на эту тему что-нибудь и говорил, да я пропустил мимо ушей, а возможно, и нет, но с чего-то я вдруг решил напоследок блеснуть великосветскостью манер и выразил сожаленье, что вот не удостоился, увы, чести познакомиться с мадам Лугар, однако в ближайшем будущем надеюсь…
— В ближайшем не надейтесь, — оборвал он меня. — С мадам Лугар на этом свете вам уже навряд ли удастся встретиться, молодой человек. — И, в ответ на мой недоуменно-скорбный взгляд, вполне будничным тоном пояснил: — Ее убили.
— "Убили"?.. — пробормотал я.
— Совершенно верно, — кивнул он. — Ее убили во Франции, сударь, в том маленьком провинциальном городке, где мы раньше жили.
— Но за что?! — едва ли не вскричал я. — И кто?
Лугар безвольно пожал плечами:
— Люди. К сожалению, люди очень часто бывают невежественны, тупы и злы. И вот однажды им взбрело в голову, что Рашель — ведьма.
— Ведьма?.. — только и смог выдохнуть я, а Лугар, снова с видом полной покорности судьбе, кроткий как агнец, подтвердил:
— Ведьма, сударь. — Потом немного помолчал и тихо добавил: — Да знаете, я их не слишком-то и виню: мы с женой действительно были там, среди темных и глупых обывателей, белыми воронами.
— А… убийц осудили? — несмело спросил я.