Время от времени то одна, то другая командовали:
- Перехватывай, перехватывай!
- Не отпускай, уйдет!
- Хватай второй!
- Вяжи крепче!
- Всё, готово, отпускай первую и тащи вторую!
Наконец все закончилось. Тина тяжело плюхнулась в кресло и налила себе воды из стоявшего рядом на столике кувшина.
- Устала? - спросила подругу Лина.
- Конечно. Но, в сущности, могло быть гораздо хуже. Ты быстро справилась.
- У меня на кухне жаркое и целый котелок укрепляющего питья. Давай, ты пока поешь, восстановишь силы, а я отправлю заказчиков и присоединюсь.
Тина не стала спорить. Поднялась и обе вышли из мастерской. Только одна направилась на кухню, а другая в гостиную, где ее с нетерпением ждали.
***
-
Ну вот, сказала Лина, входя туда, где оставила своих посетителей, - Всё готово. Мне кажется, получилось.
-
Что именно? - вскочил со своего места Ромуальд.
Он уже извелся от ожидания и хотел как можно скорее услышать подтверждение, что Азильда больше не может угрожать ему рождением бастарда, которого придётся признать за своего.
Лина спокойно вынула из кармана знакомую пластинку и коробочку, из которой достала перстень. Положила одно на другое, пробормотала слова заклинания... Пластинка и перстень полыхнули снопом яркого света и погасли, после чего девушка пригласила князя:
- Прошу вас, ваша светлость, посмотрите. Теперь госпожа княгиня при попытке вам изменить будет испытывать серьезные неудобства, это раз, а два — даже если она сможет стерпеть кишечные колики и всё же переспит к кем-нибудь, то не забеременеет.
Она ткнула пальчиком в две руны, которые сияли желтым.
Ромуальд ничего в этом не понимал, но его память художника отметила, что раньше картинка была другой. Некоторые руны поменяли яркость, а некоторые — и цвет. Значит, и на него пошло воздействие? В чём оно заключается?
Магистр сама ответила на не заданный вопрос.
- В качестве бонуса вы получаете самое главное: информацию и ещё кое-что. Могу сказать: пять лет назад во время бракосочетания вас сделали бесплодным и лишили радости полноценной близости с другими женщинами кроме княгини Азильды. Всё это я сняла. К сожалению, бесплодие, вызванное магией, не проходит сразу, но через полгода все будет в полном порядке, гарантирую.
Совершенно счастливое и слегка обалделое выражение лица князя обрадовало всех. Особенно советника. Его уже давно расстраивало и удивляло, что Ромуальд, хотя с трудом терпел жену, но не пытался завести любовниц. Оказывается, это заклятие верности работало как часы.
Оно чем дальше, тем больше сказывалось на характере и настроении князя, который с каждым годом становился все более мрачным и нервным. Даже его искусство переставало быть легким и солнечным, в нем всё больше проявлялись ноты обреченности и тоски. Он стал изредка срываться и кричать на людей, а затем чувствовал вину и сутками не выходил из своих покоев, не желая никого видеть.
Это при том, что Ромуальд вообще был склонен легко воспринимать жизнь, добродушно и с интересом относиться ко всему, что вокруг него происходит, и любить всех мало-мальски красивых женщин.
Если Кавериско не соврала и все так, как она говорит, то уже за это ей огромное спасибо. И у князя, и у его советника просто камень с души упал. Дамиан низко поклонился той, что спасла его сюзерена, а сам Ромуальд выразил свой восторг тем, что подхватил магистра, расцеловал и закружил по комнате.
- Спасибо, спасибо, дорогая Эммелина! Не знаю, как тебя благодарить! Ты такое для меня сделала! Такое! Ты теперь мой друг на всю жизнь!
Девушка немного оторопела, она не ожидала от князя такой реакции. Вырываться не стала, но как только Ромуальд поставил её на пол, сделала пару шагов назад, чтобы не схватили снова.
- Я рада, ваша светлость, что смогла вам помочь. А теперь вам пора домой. Пойдёмте, я провожу. Сейчас уже вечер, коляску будет найти нетрудно.
Так как причин оставаться дольше в доме артефакторши ни у кого из мужчин не было, они двинулись на выход. Князь надел перстень на палец и осторожно его поглаживал, любуясь. Можно подумать, раньше не видел.
У пребывавшего всё это время в страшном напряжении советника пошла реакция: он еле передвигал ноги.
Только Стефан был свеж, как огурчик на грядке. У него было к магистру множество вопросов, которые он не решился задать. Ничего, что отложено — не потеряно. Он уже строил планы, как в ближайший выходной посетит Садовую улицу.
Коляска нашлась почти сразу: один из соседей вернулся из города домой и грустный извозчик прикидывал, что обратно поедет без оплаты. Так что появление седоков воспринял как дар богов ему, бедному.