К нему подошел не менее довольный градоначальник. Он тоже побаивался, что прекрасные дамы решат уклониться от высокой чести стать на короткое время возлюбленными здешнего начальства, и сбегут. Но Семпроний придумал просто великолепно: засунуть их в ту же башню, что и противную Азильду. Маммилий любил стройных блондинок, но именно эта успела здесь всем в печёнки въесться, причем настолько, что он уже не замечал ни изящной фигуры, ни точёного лица, ни синих глаз, ни роскошных кудрей. А ведь он видел её не так уж часто. Северу она и вовсе должна видеться злобной старой ведьмой.
Тут ему пришла в голову новая мысль. Если Азильда покажет гостьям своё истинное лицо, то на этом фоне они могут показаться девушкам просто красавцами. И он с жаром начал благодарить коменданта, восхваляя его за то, как замечательно устроен прием.
Гроза разразилась!
***
Башня оказалась очень и очень высокой. Пиршественный зал располагался в самом низу, а покои, предоставленные в распоряжение беглой княгини занимали два верхних этажа. Между ними располагались ещё как минимум три, о чем Лина судила по встретившимся им по дороге запертым дверям. Её не слишком интересовало что там находится: скорее всего там просто пустые, заброшенные помещения, которыми вряд ли удастся воспользоваться.
Лестница вилась кругами и наконец закончилась открытой дверью. Только Тина и Лина вздохнули с облегчением и приготовились обрабатывать Азильду, как увидели совершенно новое лицо: долговязую, мосластую, корявую женщину в платье, переднике и чепце служанки. На вид теткё было около пятидесяти, интеллект не обезобразил её лица, главным выражением которого была непреклонность.
А вот и первое серьёзное препятствие: приставленная к княгине тюремщица. Конечно, номинально она значится горничной или чем-то в этом роде, но ни её костюм, ни низкий поклон, который она изобразила при виде Азильды с гостями, никого не ввели в заблуждение. Тина при виде служанки досадливо дернула плечиком, а Лина недовольно засопела. Поговорить без свидетелей сейчас не удастся. Хотя...
Если отсутствие признаков ума на лице прислуги указывает на истинное положение вещей, то можно попробовать подъехать к Азильде при помощи иносказаний и метафор... Лина поглядела на княгиню и поняла: у той ума разве чуточку больше. Но должны же были знатную девицу хоть чему-то обучать? Мифологии, например, или современной литературе?
Нет, не выйдет. Придется как-то убирать эту помеху. Магию использовать нельзя, разве что самую капельку... Может же эта тётя упасть с лестницы, например?!
Тина разглядывала Азильдины апартаменты. Неплохо для узницы. Обстановка дворцу впору. Не королевскому, но покои амондиранского князя обставлены немногим лучше.
Сейчас они находились в гостиной, совмещенной с будуаром. Мебель здесь стояла немодная, но дорогая и качественная. Сплошной резной дуб. Каменные стены были прикрыты симпатичными гобеленами с пасторальными сценами, похожим гобеленом были обиты стулья, кресла и кушетки, стоявшие по стенам. Герцог Даригон позаботился о ценной пленнице.
Тина поблагодарила Азильду за предоставленную той возможность отдохнуть и привести себя в порядок, затем ткнула пальчиком в служанку:
- Будь добра, проводи меня туда, где я смогу освежиться.
Та волком посмотрела на свою подопечную, но княгиня сморщила носик и величественно произнесла:
- Проводи гостью, Волтурния.
Взгляд тюремщицы метался между двумя женщинами. От герцога она получила указание никогда не оставлять Азильду ни с кем наедине, а от коменданта — угождать его гостьям и не выдать того обстоятельства, что графиня Регианор — пленница.
Наконец здравый смысл возобладал. Решив, что вторая женщина — такая же служанка, только привилегированная, и опасности представлять не может, Волтурния повела Тину наверх. Ванная и прочие удобства располагались на одном этаже со спальней под самой крышей.
Тина спросила, не трудно ли таскать сюда воду по такой узкой и крутой лестнице и услышала в ответ хриплое и басовитое:
- В подвале стоит насос. Господин Семпроний велит солдатам и они сколько надо накачают. Лет восемь назад, когда господин Семпроний только на должность заступил, он вызвал мастеров из Лиатина, они сделали.
Ага, здесь не магия, а достижения лиатинских инженеров. А тётка гордится своим начальником. Вон как имя его произносит, с придыханием. Небось ещё влюблена... Вот смеху-то будет, если ему об этом сказать. Мужчинам льстит внимание красавиц, а если они узнают, что в них влюблена уродина, это кажется им унизительным, хотя разницы никакой.